не разрушать города, принадлежащие к союзу Амфиктионову, и никогда не лишать его текучей воды ни в мирное, ни в военное время».
Только и всего!
Но это показывает, какой нечеловеческой силой обладал древнегреческий присяжный. Какому-нибудь даже самому завалящему из них ничего не стоило разрушить город или остановить текучую воду. Поэтому понятно, что осторожные греки не приставали к ним с клятвами взяток и прочей ерунды, а старались обезвредить этих зверей в главнейшем.
Летоисчисление свое греки вели по самым главным событиям своей общественной жизни, то есть по Олимпийским играм. Игры эти заключались в том, что древнегреческие юноши состязались в силе и ловкости. Все шло как по маслу, но тут Геродот затеял во время состязаний читать вслух отрывки из своей истории. Поступок этот возымел надлежащее действие; атлеты расслабли, публика, ломившаяся доселе на Олимпиаду как бешеная, отказалась идти туда даже за деньги, которые щедро сулил ей честолюбивый Геродот. Игры прекратились сами собой. Спарта
Лакония составляла юго-восточную часть Пелопоннеса и получила свое название от манеры тамошних жителей выражаться лаконически.
Летом в Лаконии было жарко, зимою холодно. Это необычайная для других стран система климата, по свидетельству историков, способствовала развитию жестокости и энергии в характере жителей.
Главный город Лаконии без всякой причины назывался Спартой.
В Спарте был ров, наполненный водою, чтобы жители могли упражняться в сбрасывании друг друга в воду. Сам город не был огражден стенам и: мужество граждан должно было служить ему защитой. Это, конечно, стоило местным отцам города дешевле самого плохого частоколишки. Спартанцы, хитрые по природе, устроили так, что у них царствовали всегда два царя зараз. Цари грызлись между собою, оставляя народ в покое. Конец этой вакханалии положил законодатель Ликург.
Ликург был царского рода и опекал своего племянника.
При этом он все время тыкал всем в глаза своей справедливостью Когда терпение окружающих наконец лопнула, Ликургу посоветовали отправиться путешествовать. Думали, что путешествие разовьет Ликурга и так или иначе повлияет на его справедливость.
Но, как говорится, вместе тошно, а врозь скучно. Не успел Ликург освежиться в обществе египетских жрецов, как соотечественники потребовали его возвращения. Ликург вернулся и утвердил в Спарте свои законы.
После этого, опасаясь слишком горячей благодарности со стороны экспансивного народа, он поспешил сам себя уморить голодом.
— Зачем предоставлять другим то, что можешь сделать сам! — были его последние слова.
Спартанцы, увидя, что с него взятки гладки, стали воздавать его памяти божеские почести.
Население Спарты делилось на три сословия: спартиатов, периэков и илотов.
Спартиаты были местные аристократы, занимались гимнастикой, ходили голые и вообще задавали тон.
Периэкам гимнастика была запрещена. Вместо того они платили подати.
Хуже всех приходилось илотам, или, по выражению местных остряков, «недоэкам». Они обрабатывали поля, ходили воевать и часто восставали на своих господ. Последние, чтобы склонить их на свою сторону, придумали так называемую криптию, то есть, попросту, в известный час убивали всех встречных илотов. Это средство