рыжим, а теперь черный, но он мой сын.
- Позовем еще Марину Мнишек. - решил народ. Позвали Марину, показали Лжедмитрия II.
- Это мой муж! - заявила гордая полька. - И брюки такого же цвета, и столько же рук, ног и глаз, как у того... Это мой муж.
Однако Лжедмитрню II царствовать не удалось. Дав ему проходное свидетельство, его выселили из Москвы, кажется даже не впустив в нее.
Междуцарствие
Между тем смелых людей становилось все меньше и меньше на Руси и некому стало царствовать. Даже самозванцы отказывались от Москвы.
- Поцарствуешь день, - говорили самозванцы, - а потом целый месяц тебя будут за это убивать. Себе дороже стоит. Наступило междуцарствие. Поляки увидели, что царя нет в России, и пришли все в Москву и заявили:
- Мы все будем царствовать над вами. В компании веселее и безопаснее.
- Царствуйте! - разрешили бояре. - Кому прикажете присягать?
- Всем присягайте! - приказали поляки. На это бояре резонно ответили:
- Вас так много! Если каждому в отдельности присягать, то человеческой жизни не хватит. Выбирайте уж одного.
Поляки поняли, что бояре правы.
- Присягайте сыну нашего короля Владиславу! - приказали они.
Бояре присягнули. Когда присяга кончилась, поляки вдруг заявили:
- Мы ошиблись. Присягайте не Владиславу, а самому королю Сигизмунду. Бояре присягнули Сигизмунду.
- Можем идти? - спросили они.
- Нет, нет! - ответили поляки. - Не уходите. Может быть, еще кому-нибудь нужно будет присягать.
Бояре сели на крылечко и стали ждать.
Народ оставил их ждать и стал действовать на свой риск и страх.
Минин и Пожарский
Однажды на площади появился человек в форме мясника и закричал:
- Заложим жен и детей и выкупим отечество!
- Заложим! - загудела толпа. Кузьма Минин заложил (впоследствии оказалось, что это был он), пересчитал деньги и сказал:
- Маловато!
И, воодушевившись, снова воскликнул:
- Продадим дворы и спасем отечество!
- Продадим! - снова загудела толпа. - Без жен и детей дворы ни к чему.
Тут же наскоро стали продавать дворы и вырученные деньги отдавали Минину.
Кто покупал дворы - никому из историков не известно. А может быть, известно, но из стыдливости они это скрывают. Полагают, что была основана тайная патриотическая компания по скупке домов и имущества.
"Странно, - замечает один иностранный историк, имя которого мы дали слово держать в секрете. - Всех принуждали продавать дома; кто не хотел добровольно продавать дом, того принуждали. Как же в такое время могли появляться люди, которые осмеливались покупать дома?"
Не будем объяснять иностранным историкам то, чего они но своему скудоумию понимать не могут, и вернемся к Минину.
- Теперь хватит, - заявил он своим гражданам. - Возьмите оружие и пойдем на поляков. Во главе рати стал Пожарский.
- А казаков под Москвой не будет? - спросил новый полководец.
Казаки были на стороне поляков.
- Не будет! - ответил Минин.
- Тогда я пойду!
Пожарский оказался храбрым полководцем и освободил Москву от поляков.
Большую помощь оказал ему при этом голод, любезно согласившийся поселиться в Москве на время осады. Поляки, питающие с малых лет отвращение к голоду, отдали Москву русским.
С тех пор голод не расставался с русским народом, поселившись у него на правах бывшего
