|
Люди-братья
Их было трое: бывший шулер, бывший артист императорских театров -- знаменитый актер -- и третий -- бывший полицейский пристав 2-го участка Александро-Невской части.
Сначала было так: бывший шулер сидел за столиком в ресторане на Приморском бульваре и ел жареную кефаль, а актер и пристав порознь бродили между публикой, занявшей все столы, и искали себе свободного местечка. Наконец бывший пристав не выдержал: подошел к бывшему шулеру и, вежливо поклонившись, спросил:
-- Не разрешите ли подсесть к вашему столику? Верите, ни одного свободного места!
-- Скажите! -- сочувственно покачал головой бывший шулер. -- Сделайте одолжение, садитесь! Буду очень рад. Только не заказывайте кефали -- жестковата.
При этом бывший шулер вздохнул:
-- Эх, как у Донона жарили судачков обернуар!
Лицо бывшего пристава вдруг озарилось тихой радостью.
-- Позвольте! Да вы разве петербуржец?
-- Я-то?.. Да вы знаете, мне даже ваше лицо знакомо. Если не ошибаюсь, вы однажды составляли на меня протокол по поводу какого-то недоразумения в Экономическом клубе?..
-- Да, господи ж! Конечно. Знаете, я сейчас чуть не плачу от радости!.. Словно родного встретил. Да позвольте вас просто по-русски...
Знаменитый актер, бывший артист императорских театров, увидев, что два человека целуются, смело подошел и сказал:
-- А не уделите ли вы и мне местечка за вашим столом?
-- Вам?! -- радостно вскричал бывший шулер. -- Да вам самое почтеннейшее место надо уступить. Здравствуйте, Василий Николаевич!
-- Виноват... Почему вы меня знаете? Вы разве петербуржец?
-- Да как же, господи! И господин бывший пристав -- петербуржец из Александро-Невской части, и я петербуржец из Экономического клуба, и вы.
-- Позвольте... Мне ваше лицо знакомо!!!
-- Еще бы! По клубу же. Вы меня еще -- дело прошлое -- били сломанной спинкой от стула за якобы накладку.
-- Стойте! -- восторженно крикнул пристав. -- Да ведь я же по этому поводу и протокол составлял!!!
-- Ну, конечно! Вы меня еще выслали из столицы на два года без права въезда! Чудесные времена были!
-- Да ведь и я вас, господин пристав, припоминаю, -- обрадовался актер. -- Вы меня целую ночь в участке продержали!!!
-- А вы помните, за что? -- засмеялся пристав.
-- А черт его упомнит! Я, признаться, так часто попадал в участки, что все эти отдельные случаи слились в один яркий сверкающий круг.
-- Вы тогда на пари разделись голым и полезли на памятник Александра III на Знаменской.
-- Господи! -- простонал актер, схватившись за голову. -- Слова-то какие: Александр III, участок, Знаменская площадь, Экономический клуб... А позвольте вас, милые петербуржцы...
Все трое обнялись и, сверкая слезинками на покрасневших от волнения глазах, расцеловались.
-- О, боже, боже, -- свесил голову на грудь бывший шулер, -- какие воспоминания!.. Сколько было тогда веселой, чисто столичной суматохи, когда вы меня били... Где-то теперь спинка от стула, которой вы?.. Я чай, теперь от тех стульев и помина не осталось?
-- Да, -- вздохнул бывший пристав. -- Все растащили, все погубили, мерзавцы... А мой участок, помните?
-- Это второй-то? -- усмехнулся актер. -- Как отчий дом помню: восемнадцать ступенек в два марша, длинный коридор, налево ваш кабинет. Портрет государя висел. Ведь вот было такое время: вы полицейский пристав, я -- голый пьяный актер, снятый с царского памятника, а ведь мы уважали друг друга. Вы ко мне вежливо с объяснением... Помню, папироску мне предложили и искренно огорчились, что я слабых не курю...
-- Помните шулера Афонькина? -- спросил бывший шулер.
-- Очень хороший был человек.
-- Помню, как же. Замечательный. Я ведь и его бил тоже.
-- Пресимпатичная личность. В карты, бывало, не садись играть, -- зверь, а вне карт -- он тебе и особенный салат "Омар" состряпает и "Сильву" на рояле изобразит, и наизусть лермонтовского "Демона" продекламирует.
-- Помню, -- кивнул головой пристав. -- Я и его высылал. Его в Приказчичьем сильно тогда подсвечником обработали.
-- Милые подсвечники, -- прошептал лирически актер, -- где-то вы теперь?.. Разорвали вас новые вандалы! Ведь вот времена были: и электричество горело, а около играющих всегда подсвечники ставили.
-- Традиция, -- задумчиво сказал бывший шулер, разглаживая шрам на лбу... -- А позвольте, дорогие друзья, почествовать вас бутылочкой "Абрашки" [1]...
Радостные пили "Абрау". Пожимали друг другу руки и любовно, без слов, смотрели друг другу в глаза.
Перед закрытием ресторана бывший шулер с бывшим приставом выпили на "ты".
Они лежали друг у друга в объятиях и плакали, а знаменитый актер простирал над ними руки и утешал:
-- Петербуржцы! Не плачьте! И для нас когда-нибудь небо будет в алмазах! И мы вернемся на свои места!.. Ибо все мы, вместе взятые -- тот ансамбль, без которого немыслима живая жизнь!!
[1] Шампанское "Абрау Дюрсо"
|
