Аркадий Аверченко, Подходцев и двое других, страница 16

стуле, указал на нее Громову. -Аввввв… Хххх… — залепетал беспомощно Громов и замахал руками перед лицом Харченки. -Что он?!- закричал испуганно Харченко. -Сахару ему мало положил. Не скупись, Витя. Разве ты не знаешь, что глухонемые страшно любят сахар? Как будто в подтверждение этих слов, Громов подскочил к столу, запустил руку в сахарницу и, вытащив несколько кусков, набил ими рот и карманы. -Видишь?- прищурился Подходцев. -Да что это вы, братцы,- возмутился Харченко,- привели черт знает кого!.. Скажи ему, Подходцев, чтобы он сидел смирно и пил свой чай. -Абба!- закричал Подходцев, давая Громову пинок.- Ты! Сиди там! Куш! Пей это… чай… понимаешь? Дубье новочеркасское! Громов покорно отошел в уголок, сел на пол и, склонив голову, стал тянуть из своей громадной чашки чай. Нерастаявшие куски сахара вылавливал руками и, причмокивая, ел с громким хрустеньем. -Форменная обезьяна,- покачал головой Харченко и обратился к Подходцеву: — Что поделываете, ребята? -Ничего, Витечка. Занимаемся, книжечки читаем, по бульварчикам гуляем, котлетки в ресторанчиках кушаем. Замолчали. Наступила многозначительная пауза. Подходцев вдруг крякнул и спросил с места в карьер, безо всяких приготовлений: -Скажи, Витечка, ты никогда не травил мышей? -Не травил,- отвечал Харченко.- А что? -Да, понимаешь, завелись у нас в квартире мыши. Купил я сейчас отравы, а как им ее давать — не знаю. -А какая отрава? -Да вот, взгляни. Подходцев вынул из кармана маленький сверток с белым порошком и, развернув его, положил на стол. -Как же это называется? -Это, Витенька, вещь вредная, ядовитая. Мышьяковистое соединение. Глухонемой Громов стал на ноги, поставил пустую чашку в уголок, приблизился к столу и, увидав белый порошок, с радостным, бессмысленным криком бросился на него. -Что он делает?!- вскочил Харченко. Было поздно… Громов схватил горсть «мышьяковистого соединения» и с довольным визгом, кривляясь, отправил его в широко открытую пасть. -Сахар!!!- в ужасе вскричал Подходцев.- Он думает, что это сахар!!! Остановите его… Харченко бросился к Громову, но на пути ему попался Клинков; он обхватил руками шею Харченки и заголосил: -Витенька, миленький, что же мы наделали?!. -Пусти!- бешено крикнул Харченко и, оттолкнув прилипшего к нему Клинкова, нагнулся к Громову. Громов лежал на ковре, пуская изо рта пузыри, и смотрел на Витю закатившимся белым глазом. Грудь и живот его с хрипом поднялись несколько раз и опали… По всему телу прошла судорога, ноги забились о ковер и — Громов затих. Картина смерти была тяжелая, потрясающая… Подходцев встал на колени, прислонил ухо к груди усопшего, перекрестился и, обратив на Витю полные ужаса глаза, шепнул: -Готов. Затем, сняв со стены зеркало и приложив его ко рту усопшего обратной деревянной стороной, благоговейно повторил: -Готов. Харченко захныкал. -Что вы наделали!.. Зачем вы его привели?.. Это вы его отравили! Яд был ваш! -Молчи, дурак. Никто его не травил. Сам он отравился. Клинков, положим его на диван. Дайка, Витя, простыню… Надо закрыть его. Гм… Действительно! В пренеприятную историю влопались. -Что же теперь будет?- в ужасе прошептал Харченко, стараясь не глядеть на покойника. -Особенного, конечно, ничего,- успокоительно сказал Подходцев.- Ну, полежит у тебя до утра, а утром пойди, заяви в участок. Ты не бойся, Витя. Все равно улик против тебя нет. Продержат несколько месяцев в тюрьме, да и выпустят. -За… что? В… тюрьму? -Как за что? Подумай сам: у тебя в квартире находят отравленного человека. Кто? Что? Неизвестно. Что ты скажешь? Что мы его привели? Мы заявим, что и не видели тебя, и никого к тебе не приводили. Не правда ли, Клинков? -Конечно. Что нам за расчет…