|
стуле, указал на нее Громову.
-Аввввв... Хххх... - залепетал беспомощно Громов и замахал руками перед лицом Харченки.
-Что он?!- закричал испуганно Харченко.
-Сахару ему мало положил. Не скупись, Витя. Разве ты не знаешь, что глухонемые страшно любят сахар?
Как будто в подтверждение этих слов, Громов подскочил к столу, запустил руку в сахарницу и, вытащив несколько кусков, набил ими рот и карманы.
-Видишь?- прищурился Подходцев.
-Да что это вы, братцы,- возмутился Харченко,- привели черт знает кого!.. Скажи ему, Подходцев, чтобы он сидел смирно и пил свой чай.
-Абба!- закричал Подходцев, давая Громову пинок.- Ты! Сиди там! Куш! Пей это... чай... понимаешь? Дубье новочеркасское!
Громов покорно отошел в уголок, сел на пол и, склонив голову, стал тянуть из своей громадной чашки чай. Нерастаявшие куски сахара вылавливал руками и, причмокивая, ел с громким хрустеньем.
-Форменная обезьяна,- покачал головой Харченко и обратился к Подходцеву: - Что поделываете, ребята?
-Ничего, Витечка. Занимаемся, книжечки читаем, по бульварчикам гуляем, котлетки в ресторанчиках кушаем.
Замолчали. Наступила многозначительная пауза. Подходцев вдруг крякнул и спросил с места в карьер, безо всяких приготовлений:
-Скажи, Витечка, ты никогда не травил мышей?
-Не травил,- отвечал Харченко.- А что?
-Да, понимаешь, завелись у нас в квартире мыши. Купил я сейчас отравы, а как им ее давать - не знаю.
-А какая отрава?
-Да вот, взгляни.
Подходцев вынул из кармана маленький сверток с белым порошком и, развернув его, положил на стол.
-Как же это называется?
-Это, Витенька, вещь вредная, ядовитая. Мышьяковистое соединение.
Глухонемой Громов стал на ноги, поставил пустую чашку в уголок, приблизился к столу и, увидав белый порошок, с радостным, бессмысленным криком бросился на него.
-Что он делает?!- вскочил Харченко.
Было поздно... Громов схватил горсть "мышьяковистого соединения" и с довольным визгом, кривляясь, отправил его в широко открытую пасть.
-Сахар!!!- в ужасе вскричал Подходцев.- Он думает, что это сахар!!! Остановите его...
Харченко бросился к Громову, но на пути ему попался Клинков; он обхватил руками шею Харченки и заголосил:
-Витенька, миленький, что же мы наделали?!.
-Пусти!- бешено крикнул Харченко и, оттолкнув прилипшего к нему Клинкова, нагнулся к Громову.
Громов лежал на ковре, пуская изо рта пузыри, и смотрел на Витю закатившимся белым глазом. Грудь и живот его с хрипом поднялись несколько раз и опали... По всему телу прошла судорога, ноги забились о ковер и - Громов затих.
Картина смерти была тяжелая, потрясающая...
Подходцев встал на колени, прислонил ухо к груди усопшего, перекрестился и, обратив на Витю полные ужаса глаза, шепнул:
-Готов.
Затем, сняв со стены зеркало и приложив его ко рту усопшего обратной деревянной стороной, благоговейно повторил:
-Готов.
Харченко захныкал.
-Что вы наделали!.. Зачем вы его привели?.. Это вы его отравили! Яд был ваш!
-Молчи, дурак. Никто его не травил. Сам он отравился. Клинков, положим его на диван. Дайка, Витя, простыню... Надо закрыть его. Гм... Действительно! В пренеприятную историю влопались.
-Что же теперь будет?- в ужасе прошептал Харченко, стараясь не глядеть на покойника.
-Особенного, конечно, ничего,- успокоительно сказал Подходцев.- Ну, полежит у тебя до утра, а утром пойди, заяви в участок. Ты не бойся, Витя. Все равно улик против тебя нет. Продержат несколько месяцев в тюрьме, да и выпустят.
-За... что? В... тюрьму?
-Как за что? Подумай сам: у тебя в квартире находят отравленного человека. Кто? Что? Неизвестно. Что ты скажешь? Что мы его привели? Мы заявим, что и не видели тебя, и никого к тебе не приводили. Не правда ли, Клинков?
-Конечно. Что нам за расчет...
|
