Я бы такого интереса не пожелал. Да и я знаю, что ты это говоришь, чтобы меня только подразнить.
-- Ну, ладно, ладно, не обижайся, -- нагло похлопал его по плечу Резунов. -- Ты у нас самый известный, ты у нас знаменитость!!
-- Как странно, -- заметил Капитанаки. -- Окна открыты, а душно.
-- Гроза будет, что ли?.
-- Нет, небо чистое.
-- Накурили сильно.
-- Но кого я не понимаю, -- неожиданно сказал Дыбович, заискивающе глядя на всех, будто прося, чтобы ему позволили говорить, -- кого я не понимаю -- так это слугу его Мракина. Что этот болван хотел выиграть?! Выиграл, нечего сказать. Ха-ха! Выгодное предприятие!..
-- Послушай, Резунов, -- потихоньку сказал Хромоногое, наклоняясь к товарищу. -- Убери ты его, или я за себя не ручаюсь. Как ты можешь демонстрировать такую омерзительную личность?!
-- Вот тебе раз, -- фальшиво засмеялся Резунов, -- он герой, а ты его называешь омерзительной личностью.
-- Ради Бога -- уведи его.
Резунов встал и бесцеремонно взял Дыбовича за плечо:
-- Эй, ты, герой! Веселая вдова! Пойдем.
-- Куда? -- удивился тот, топорща свои желтые усики.
-- Да так, брат. Довольно. Показал я своим друзьям знаменитость -- и будет.
Пожимая всем руки, Дыбович сузил маленькие глазки и засмеялся довольным смехом:
-- Уж ты скажешь тоже -- знаменитость. Далеко нам до знаменитостей.
-- Ну, пойдем, пойдем. Нечего там,
* * *
Когда Резунов вернулся, все на него набросились;
-- Черт знает что! Как тебе не стыдно?! Отравил целый вечер. Вот фрукт-то!! Послушай, он не вернется, а?
-- Не беспокойтесь, -- засмеялся Резунов. -- Я его пристроил к столику знакомых дам. Они, вероятно, будут очень довольны друг другом, потому что, услышав его фамилию, дамы первым долгом ахнули: "Как?! Вы тот самый Дыбович? Ну, скажите, вам жалко жены? Вы пережили драму, да?" А он им сейчас же ответил: "Еще бы! Это хоть кому доведись... Положеньице! Но подумайте, какие мерзавцы -- убить женщину, да еще ее же и в корзину положить, а? Каково!" Я уверен, что и дамы, и Дыбович уже очарованы друг другом.
Юмор для дураков
Это был солидный господин с легкой наклонностью к полноте, с лицом, на котором отражались уверенность в себе и спокойствие, с глазами немного сонными, с манерами, полными достоинства, и с голосом, в котором изредка прорывались ласково-покровительственные нотки.
-- Вот вы писатель, -- сказал он мне, познакомившись. -- Писатель-юморист... Так. Наверное, знаете много смешного. Да?..
-- О, помилуйте... -- скромно возразил я.
-- Нечего там скромничать. Расскажите мне какую-нибудь смешную штуку... Я это ужасно люблю.
-- Позвольте... Что вы называете "смешной штукой"?
-- Ну, что-нибудь такое... юмористическое, Я думаю, вы не ударите лицом в грязь. Слава Богу -- специалист, кажется! Ну, ну... не скромничайте!
-- Видите ли... Я бы мог просто порекомендовать вам прочесть книгу моих рассказов. Но, конечно, не ручаюсь, что вы непременно наткнетесь в них на "смешные штуки".
-- Да нет, нет! Вы мне расскажите! Мне хочется
