парочки; свадебный обед, участникам которого шутник насыпает за ворот "порошок для чесания"; молодой человек, которого кусает блоха во время объяснения с невестой и который начинает бегать по комнате, ловя эту блоху; пьяный, залезший в матрац и катающийся в таком положении по людной улице -- для чего и кому все это нужно? -- я не понимал.
Теперь -- понимаю.
Мужчины
-------------------------------------------------------------------
Аверченко Аркадий Тимофеевич. Хлопотливая нация: Юмористические произведения. Сост. М.Андраша. -- М.: Политиздат, 1991
Ocr Longsoft http://ocr.krossw.ru, август 2006
-------------------------------------------------------------------
Кто жил в меблированных комнатах средней руки, тот хорошо знает, что прислуга никогда не имеет привычки докладывать предварительно о посетителях.
Как бы ни был неприятен гость или гостья, простодушная прислуга никогда не спросит вас: расположены ли вы к приему этих людей.
Однажды вечером я был дома, в своей одинокой комнате, и занимался тем, что лежал на диване, стараясь делать как можно меньше движений. Я человек прилежный, энергичный, и это занятие нисколько меня не утомляло.
По пустому коридору раздались гулкие шаги, шелест женских юбок, и чья-то рука неожиданно громко постучала в мою дверь.
Машинально я сказал:
-- Войдите!
Это была немолодая женщина, скромно одетая, с траурным крепом на шляпе.
Я вскочил с дивана, сделал по направлению к посетительнице три шага и удивленно спросил:
-- Чем могу быть вам полезным?
Она внимательно всмотрелась в мое лицо.
-- Вот он какой... -- пробормотала она. -- Таким я его себе почему-то и представляла. Красив. Красив даже до сих пор... Хотя прошло уже около шести лет.
-- Я вас не знаю, сударыня, -- удивленно сказал я. Она печально улыбнулась.
-- И я вас, сударь, тоже не знаю. А вот привелось встретиться. И придется вести еще длинный разговор.
-- Садитесь, пожалуйста. Я очень удивлен. Кто вы?
Дама в трауре поднялась со стула, на который только что опустилась, и, держась за его спинку, с грустной торжественностью сказала:
-- Я мать той женщины, которая любила вас шесть лет тому назад, которая нарушила ради вас супружеский долг и которая... ну, об этом после. Теперь вы знаете, кто я. Я -- мать вашей любовницы.
Посетительница замолчала, считая, вероятно, сообщенные ею данные достаточными для уяснения наших взаимоотношений. А я не считал этих данных достаточными.
Я помедлил немного, ожидая, что она назовет, по крайней мере, имя или фамилию своей дочери, но она молчала, печальная, траурная.
Потом повторила, вздыхая:
-- Теперь вы знаете, кто я... И теперь я сообщу вам дальнейшее: моя дочь, а ваша любовница, недавно умерла на моих руках, с вашим именем на холодеющих устах.
Я рассудил, что вполне приличным случаю будет: всплеснуть руками, вскочить с дивана и горестно схватиться за голову.
-- Умерла. Боже, какой ужас!
-- Так вы еще не забыли мою славную дочурку, -- растроганно прошептала дама, незаметно
