рукава ее кофточки и грудь, покрытая пухом от боа. Поэтому девица искусственно-равнодушно сказала:
— А за мной один полковник ухаживает… Влюблен — невозможно. Толстый такой, богатый. Да он мне не нравится.
Друзья изумились.
— Полковник? Неужели? Настоящий полковник? А ваши родители как к этому относятся?
— Никак, они живут в Пскове.
— Вы, вероятно, — сказал участливо Петерс, — приехали в Петроград развлекаться. Я думаю, молодой неопытной девушке в этом столичном омуте страшно.
— Да, мужчины такие нахалы, — сказала девица и скромно положила ногу на ногу.
— Мы вам сочувствуем, — тихо сказал Вика, взял девицу за руку и поцеловал деликатно.
— Послушай, — пожал плечами Петерс. — Может быть, Екатерине Степановне неприятно, что ты ей руки целуешь, а она стесняется сказать… Мы ведь обещали вести себя прилично.
Девица густо покраснела и сказала:
— Ничего… Что ж! Пусть. Когда я у папаши жила, мне завсегда руки целовали.
— Да, конечно, — кивнул головой Петерс, — в интеллигентных светских домах это принято.
— Кушайте, Екатерина Степановна, артишоки.
— Вы какая-то скучная, — сказал участливо Вика. — Вероятно, у вас мало развлечений. Знаешь, Петерс, хорошо бы Екатерину Степановну познакомить с моей сестрой… Она тоже барышня, и им вдвоем было бы веселей выезжать в театры и концерты.
Девица с непонятным беспокойством в глазах встала и сказала:
— Мне пора, спасибо за компанию.
— Мы вас довезем до вашей квартиры в автомобиле.
— Ой, мет, нет, не надо! Ради Бога, не надо. Ой, нет, нет, спасибо!
Когда девица вышла из кабинета, друзья всплеснули руками и, захлебываясь от душившего их хохота, повалились на диван…
…Девица шагала по опустевшему Невскому, спрятав голову в боа и глубоко задумавшись.
Сзади подошел какой-то запоздалый прохожий, дернул ее за руку и ласково пролепетал:
— Мм…мамочка! Идем со мной.
Девица злобно обернулась:
— Ты, брат, разбирай, к кому пристаешь. Нельзя порядочной даме на улицу выйти… Сволочь паршивая!
Страшный человек
1
В одной транспортной конторе (перевозка и застрахование грузов) служил помощником счетовода мещанин Матвей Петрович Химиков.
Снаружи это был человек маленького роста, с кривыми ногами, бледными, грязноватого цвета глазами и большими красными руками. Рыжеватая растительность напоминала редкий мох, скупо покрывающий какую-нибудь северную скалу, а грудь была такая впалая, что коснуться спины ей мешали только ребра, распиравшие бока Химикова с таким упорством, которое характеризует ребра всех тощих людей.
Это было снаружи. А внутри Химиков имел сердце благородного убийцы: аристократа духа и обольстителя прекрасных женщин. Какая-нибудь заблудившаяся душа рыцаря прежних времен, добывавшего себе средства к жизни шпагой, а расположение духа — любовью женщин, набрела на Химикова и поселилась в нем, мешая несчастному помощнику счетовода жить так, как живут тысячи других помощников счетовода.
Химикову грезились странные приключения, бешеная