Аркадий Тимофеевич Аверченко
(1881—1925)
Главная » Рассказы 1909 » Аркадий Аверченко, Рассказы 1909, страница 54

Аркадий Аверченко, Рассказы 1909, страница 54

уйти и не встречаться! Не встречаться, по крайней мере, дня три!!!»

            По их лицам я видел, что они думают то же самое, но ничего нельзя было поделать: вино спаяло всех трех самым непостижимым, самым отвратительным образом…

           

         

 

      Сазонов

         

 

      1

           

            Рукавов собирался пить чай.

            Он налил стакан, посмотрел его на свет и неодобрительно поджал губы.

            — Чаишко-то, кажется, мутноватый… Ох уж эти меблированные комнаты! Ох уж эта холостая жизнь!

            Дверь скрипнула. Рукавов оглянулся и увидел прижавшегося к притолоке и молча на него смотревшего Заклятьина.

            — А, здравствуйте! — равнодушно сказал Рукавов. — Вот приятный визит. Входите… Ну, как дома? Все благополучно? Чаю хотите?

            Заклятьин отделился от притолоки и сделал шаг вперед.

            — Я пришел только сказать вам, Рукавов, — держась рукой за сердце, сказал Заклятьин, — что людей, подобных вам, нужно убивать без милосердия, как бешеных собак. И, клянусь, я убью вас!

            Рукавов отстаивал налитый стакан. Брови его были нахмурены.

            — Слушайте, Заклятьин… Я не знаю, на чем вы там помешались и каким вздором сейчас наполнена ваша голова… Но об одном прошу вас: обдумывайте, что говорите! Даже в пылу гнева. Есть такие слова, о которых потом жалеешь всю жизнь. Садитесь. Что случилось?

            — Рукавов! Вы меня поражаете!

            — Чем? Наоборот, вы меня поражаете. Хотите чаю?

            — Рукавов! Берегитесь!

            Рукавов улыбнулся:

            — Хорошо. Только скажите — от чего. Тогда, может быть, я и буду беречься.

            Заклятьин скривил лицо и, взявшись руками за спинку стула, внятно отчеканил:

            — Я узнал, что вы находитесь в связи с моей женой, Надеждой Петровной.

            — Есть ложь смешная, есть ужасная, есть глупая. То, что вы, Заклятьин, говорите, — ложь третьей категории.

            Рукавов снова взялся за свой стакан и, размешивая сахар, бросил холодный взгляд на бледное, искаженное злостью лицо Заклятьина.

            — Это не ложь! Когда я уезжал в Москву, вас видели однажды выходящим от моей жены в восемь часов утра.

            — И это все? — сурово спросил Рукавов. — Стыдитесь! Извольте, я скажу вам: да, в восемь часов утра выходил от вас, но вошел я к вам в восемь без четверти. Просто забыл накануне вечером свою палку и зашел за ней. Уверен, что Надежда Петровна спала в это время сном праведницы.

            — Знаете ли вы, — злобно прошипел Заклятьин, — что я нашел у нее в столе записку от вас, правда, прямых указаний не дающую, но вы там называете мою жену на «ты»!

            Рукавов пожал плечами:

            — Какой же в этом ужас? Просто как-то в шаловливом настроении я назвал ее «ты» и теперь постоянно дразню ее этим. Мне было забавно, как она сердится.

            — Рукавов! — потупившись, тихо сказал Заклятьин. — Сегодня жена сама сказала мне, что вы ее любовник.

            Рукавов поднял одну бровь:

            — Вы… можете поклясться в этом?

            — Даю вам мое честное слово.

            — Ох, эти женщины, — усмехнулся Рукавов, качая головой. — Никогда не знаешь, как с ними держаться… Впрочем, вы не подумайте, что я отрицал давеча все только потому, что боялся вас. А просто не в моих