Одессе, Киеве, Новочеркасске!..
-- Какой Сазонов?
-- Вот какой: в Москве живут муж и жена Васильевы. Сорок лет прожили они душа в душу, свято блюдя супружескую верность, любя друг друга. И вот, несмотря на это, Заклятьин, вы не имеете права сказать: "Ах, это была идеально верная жена -- мадам Васильева! За ней ухаживали десятки красавцев, а она все-таки осталась верна своему мужу..." -- "Почему она осталась верна? -- спрошу я вас. -- Не потому ли, что сердце ее абсолютно не было способно на измену?" Нет! Нет, Заклятьин! Просто -- потому что Сазонов сидел в это время в Новочеркасске. Стоило ему только приехать в Москву, стоило случайно встретиться с семьей Васильевых -- и все счастье мужа полетело бы к черту, развеялось бы, как одуванчик от ветерка. Так можно ли серьезно толковать о верности лучшей из женщин, если она, верность эта, зависит только от приезда Сазонова из Новочеркасска?
-- Но в таком случае, -- нахмурился Заклятьин, -- мы возвращаемся к тому, с чего я начал: Сазоновых этих нужно убивать, как бешеных собак!
-- Берегись! Вас тоже должны будут убить.
-- Меня? За что?
-- Потому что вы тоже -- Сазонов для какой-нибудь женщины, живущей в Курске или Обояни. Может быть, вы никогда и не встретитесь с ней -- тем лучше для ее мужа! Но вы -- Сазонов.
2
Заклятьин оперся локтями о стол, положил голову на руки и застонал:
-- Где же выход? Где выход?!
-- Успокойтесь, -- участливо сказал Рукавов, гладя его по плечу. -- Хотите чаю?
-- Боже мой! Как вы можете говорить так хладнокровно?..
-- Да ведь чай-то пить все равно нужно, -- улыбнулся Рукавов. -- Он был мутноватый, но теперь отстоялся, Я вам налью, а?
-- Ах ты, господи... Ну, давайте!!
-- Вам два куска сахару? Три?
-- Три.
-- Крепкий любите?
-- Рукавов! Где же выход?
-- У вас же был выход, -- тихо усмехнулся Рукавов. -- Когда вы пришли давеча, помните. Хотели убить меня, как бешеную собаку.
-- Нет, -- серьезно сказал Заклятьин. -- Я вас убивать не буду. Она больше виновата, чем вы.
-- И она не виновата... Слабые, хрупкие, глупые, безвольные женщины! Мне их иногда до слез жалко... Привяжется сердцем такая к одному человеку, уж на подвиг готова, на самозаклание. И своего, задушевного -- ничего нет. Все от него идет, -- все ее мысли, стремления, все от Сазонова. Все с его барского плеча. Охо-хо!..
Заклятьин выпил свой чай, прошелся раза два по комнате и, круто повернувшись к дивану, упал ничком на него.
-- Рукавов, -- проскрежетал он. -- Я страдаю. Научите, что мне делать!
Рукавов подсел к нему, одной рукой обнял его плечи, а другой -- стал ласково, как ребенка, сладить по коротко остриженной голове.
-- Бедный вы мой... Ну, успокойтесь. Делать вам ничего не нужно. Жену я у вас заберу, потому что, если бы даже она и осталась у вас, то какая же это будет жизнь? Одно мученье. Вы будете мучить ее ревностью, она вас -- ненавидеть... Что хорошего? Постарайтесь развлечься, встречайтесь с другими женщинами, увлекайтесь ими. Вы человек неглупый, интересный... Гораздо интереснее меня -- клянусь вам, что говорю
