|
деликатно сказал Клинков, роясь в белье.- Это, кажется, ваши платки. А этот галстук - ваш. Будьте добры получить их. Мне бы не хотелось огорчить вас отсутствием ваших любимых вещей.
-Говорит, как какойнибудь дохлый маркиз средних веков,- проворчал Подходцев.- Терпеть не могу этих штук.
-Ну, что делать,- ласково кивнул головой Клинков.- Последний раз... потерпите.
После долгого молчания Громов спросил:
-Когда ж ты вернешься?
-О, я, право, не знаю. Дядя уже давно зовет меня за границу. Вероятно, поживем годик в Швейцарии, а потом переедем еще куданибудь... Ну, вот и готово! Прощайте, господа! Желаю вам жить весело и чтобы жизнь вас не трепала особенно больно.
-Ключи на комоде, пишите,- сострил Подходцев с таким, однако, видом, будто выполнил тяжелую, весьма кислого вкуса обязанность.- До свиданья, Клинище. Не поминай лихом.
-О, нет, зачем же. Пусть все дурное постепенно выветривается и останутся только хорошие, как старое крепкое вино, дружеские воспоминания об наших утехах и забавах.
-Завтра, кажется, есть лучший поезд,- осторожно заметил Громов.
-Нет, все равно. Спасибо. Я уж пойду.
Вышли на улицу гуськом: впереди Клинков, пыхтя под тяжестью чемодана, за ним Подходцев, с двумя картонками в руках, а сзади Громов, несший как последнюю дань дружбы крохотную клинковскую коробочку изпод духов, наполненную запонками...
Клинков уселся на извозчика.
-Ну, всего вам хорошего, друзья!
-Прощай, прощай,- неуверенно бормотал Подходцев, похлопывая рукой по крылу пролетки.- Ну, кланяйся там дяде, как вообще... полагается.
А когда пролетка тронулась, он пошутил в последний раз: схватил могучей рукой колесо и придержал экипаж.
Почуяв толчок, Клинков обернулся последний раз, погрозил с печальной шутливостью пальцем и - уехал.
Глава 16.
Атмосфера очистилась
Вернулись в комнату. Снова улеглись на кроватях. Долго поглядывали в потолок, будто ища нужных слов.
-Вот и уехал наш Клинков.
-Да... Както неожиданно. Я совсем не думал. Положим, в последнее время он сделался совершенно невыносимым, правда?
-Ну, мы тоже фрукты хорошие!- с внезапным приливом самообличения рявкнул Подходцев.- Тоже и с нами жить не мед.
-Любил покойничек чистоту,- уныло улыбнулся Громов.- Гляди: даже то место, где стоял его чемодан, выделяется этаким аппетитным свежевыкрашенным квадратом!
-Да... А как он любил покушать. Бывало, когда ни спросишь: "Клиночек, хочешь пожевать чегонибудь?" Всегда приходил в восторг.
-А помнишь эту девицу, с которой мы Пасху встречали. Такую штуку только и мог выкинуть Клинков.
-А как он ловко себя вел, когда мы у Харченки под покойничка субсидию брали.
-Свинья этот Харченко,- вставил Громов.- Не сравнить его с Клинковым.
-Еще бы! У Клинкова была какаято благородная простота в обращении. Ты заметил?
-Мало, что простота. Он был всегда ровен и покладист, чего нам с тобой недостает.
-Потомуто ты его и выжил,- ехидно вставил Подходцев.
-Я? Я его выжил? Ну, это знаешь ли - свинство! Сам же обидел его дядю, ругал Клинкова, провел параллель между ним и мясорубкой...
-Врешь ты все,- возразил Подходцев.- Вот Клинков бы не врал. Он был такой правдивый.
-Подика поймай его, правдивого Клинкова. Катит он теперь в вагоне и думает о нас очень плохо.
-Ну, он еще не уехал, вероятно. До поезда сорок минут.
-Едва ли теперь уж вернешь его.
-А почему? Я думаю, успеть можно.
-Попробуйка. Я ему, признаться, все деньги отдал. Нет даже на извозчика.
-Пустяки! У нас есть запечатанная бутылка водки и перочинный ножик. Я думаю, извозчик возьмет это вместо денег.
-Так ты бы еще больше возился!! Сидит - размазывает... Заворачивай водку в бумагу - едем.
-Шляпа!! Где моя шляпа?! Вечно ты ее куданибудь засунешь!
Извозчик согласился на странную комбинацию
|
