Аркадий Тимофеевич Аверченко
(1881—1925)
Главная » Рассказы 1909 » Аркадий Аверченко, Рассказы 1909, страница 60

Аркадий Аверченко, Рассказы 1909, страница 60

         

 

      Из выставочных встреч

           

            До сих пор при случайных встречах с модернистами я смотрел на них с некоторым страхом: мне казалось, что такой художник-модернист, среди разговора или неожиданно укусит меня за плечо, или попросит взаймы.

            Но это странное чувство улетучилось после первого же ближайшего знакомства с таким художником.

            Он оказался человеком крайне миролюбивого характера и джентльменом, хотя и с примесью бесстыдного лганья.

            Я тогда был на одной из картинных выставок, сезон которых теперь в полном разгаре, — и тратил вторые полчаса на созерцание висевшей передо мной странной картины.

            Картина эта не возбуждала во мне веселого настроения… Через все полотно шла желтая полоса, по одну сторону которой были наставлены маленькие закорючки черного цвета. Такие же закорючки, но лилового цвета, приятно разнообразили тон внизу картины. Сбоку висело солнце, которое было бы очень недурным астрономическим светилом, если бы не было односторонним и притом — голубого цвета.

            Первое предположение, которое мелькнуло во мне при взгляде на эту картину, — что предо мной морской вид. Но черные закорючки сверху разрушали это предположение самым безжалостным образом.

            — Э! — сказал я сам себе. — Ловкач художник просто изобразил внутренность нормандской хижины…

            Но одностороннее солнце всем своим видом и положением отрицало эту несложную версию.

            Я попробовал взглянуть на картину в кулак: впечатление сконцентрировалось, и удивительная картина стала еще непонятнее…

            Я пустился на хитрость — крепко зажмурил глаза и потом, поболтав головой, сразу широко открыл их…

            Одностороннее солнце по-прежнему пузырилось выпуклой стороной, и закорючки с утомительной стойкостью висели — каждая на своем месте.

            Около меня вертелся уже минут десять незнакомый молодой господин с зеленоватым лицом и таким широким галстуком, что я должен был все время вежливо от него сторониться. Молодой господин заглядывал мне в лицо, подергивал плечом и вообще выражал живейшее удовольствие по поводу всего его окружающего.

            — Черт возьми! — проворчал я, наконец потеряв терпение. — Хотелось бы мне знать автора этой картины… Я б ему…

            Молодой господин радостно закивал головой:

            — Правда? Вам картина нравится?! Я очень рад, что вы оторваться от нее не можете. Другие ругались, а вы… Позвольте мне пожать вам руку.

            — Кто вы такой? — отрывисто спросил я.

            — Я? Автор этой картины! Какова штучка?!

            — Да-а… Скажите, — сурово обратился я к нему. — Что это такое?

            — Это? Господи боже мой… «Четырнадцатая скрипичная соната Бетховена, опус восемнадцатый». Самая простейшая соната.

            Я еще раз внимательно осмотрел картину,

            — Соната?

            — Соната.

            — Вы говорите, восемнадцатый? — мрачно переспросил я.

            — Да-с, восемнадцатый.

            — Не перепутали ли вы? Не есть ли это пятая соната Бетховена, опус двадцать четвертый?

            Он побледнел.

            — Н-нет… Насколько я помню, это именно четырнадцатая соната.

            Я недоверчиво посмотрел на его зеленое лицо.

            — Объясните мне… Какие