жизнь... Позвольте вашу руку, мадам!.. Вот так... Господа! Ну зачем быть такими унылыми?.. Возьмите вашу соседку за руку. Что вы смотрите на меня так недоумевающе? Готово? Ну, теперь можете нестись в радостном хороводе. Господа... Нельзя же так!..
Гости растерянно опустили сплетенные по моему указанию руки и робко уселись на свои места.
-- Почему вам взбрела в голову такая идея -- танцевать? -- сухо спросил хозяин дома. -- Когда будет танцевальный вечер, так молодежь и потанцует. А людям солидным ни с того ни с сего выкидывать козла -- согласитесь сами...
Желая смягчить неловкую паузу, хозяйка сказала:
-- А поэта Бунина в академики выбрали... Слышали?
Я пожал плечами.
-- Ах, уж эта русская поэзия! В ней носятся частицы теософического кокса, этого буржуазнейшего из Антисмертинов...
Хозяйка побледнела.
А хозяин взял меня под руку, отвел в сторону и сурово шепнул:
-- Надеюсь, после всего вами сказанного вы сами поймете, что бывать вам у нас неудобно...
Я укоризненно покачал головой и похлопал его по плечу:
-- То-то и оно! Быстро примахались жасминовые тирсы первых наших мэнад. Вам только поручи какое-нибудь дело... Благодарю вас, не беспокойтесь... Я сам спущусь! Тут всего несколько ступенек...
* * *
По улице я шагал с тяжелым чувством.
-- Вот и устраивай с таким народом обетные плясы, вот и води хороводы! Дай ему жасминовый тирс, так он его не только примахает, да еще, в извозчичий кнут обратив, тебя же им и оттузит! Дионисы!
Огорченный, я зашел в театр.
На сцене стоял, сжав кулаки, городничий, а перед ним на коленях купцы.
-- Так -- жаловаться?! -- гремел городничий.
Я решил попытаться провести в жизнь так понравившуюся мне идею слияния публики со сценой.
-- ...Жаловаться? Архиплуты, протобестии...
Я встал с места и, изобразив на лице возмущение, со своей стороны, продолжал:
-- ...Надувалы морские! Да знаете ли вы, семь чертей и одна ведьма вам в зубы, что...
Оказалось, что идея участия публики в актерской игре еще не вошла в жизнь...
Когда околоточный надзиратель, сидя в конторе театра, писал протокол, он поднял на меня глаза и спросил:
-- Что побудило вас вмешаться в действие пьесы?..
Я попытался оправдаться:
-- Тирсы уж очень примахались, господин околоточный...
-- Знаем мы вас, -- скептически сказал околоточный. -- Напьются, а потом -- тирсы!........
Четверг
В восемь часов вечера Ляписов заехал к Андромахскому и спросил его:
-- Едете к Пылинкиным?
-- А что? -- спросил, покривившись, Андромахский. -- Разве сегодня четверг?
-- Конечно, четверг. Сколько четвергов вы у них бывали и все еще не можете запомнить.
Андромахский саркастически улыбнулся:
-- Зато я твердо знаю, что мы будем там делать. Когда мы войдем, m-me Пылинкина сделает радостно-изумленное лицо: "Господи! Андрей Павлович! Павел Иванович! Как это мило с вашей стороны!" Что мило? Что мило, черт ее возьми, эту тощую бабу, меняющую любовников, -- не скажу даже, как перчатки, потому что
