стороне, а между тем мы его сейчас проехали.
Он скользнул по мне взглядом, сомкнул глаза и захрапел.
Перед Нюрнбергом он долго и подробно рассказывал о красоте замка Барбароссы и потом, по нашей просьбе, сообщил старинное предание о знаменитом тысячелетнем дубе, посаженном во дворе замка графиней Брунгильдой. Притихшие, очарованные, слушали мы прекрасную легенду о Брунгильде.
В одном только Мифасов, рассказывая это, оказался прав -- он действительно рассказывал легенду потому что дерево, как выяснилось, посадила не Брунгильда, а Кунигунда -- и не дуб, а липу, которая, по сравнению с тысячелетним дубом, была сущей девчонкой.
По этому поводу Мифасов саркастически заметил
-- Нам не нужно было ехать через Вильно. Тогда бы все оказалось в порядке.
Свободное время Мифасов распределял аккуратно на две половины. Первая -- безжалостно ухлопывалась на чистку ногтей, вторая -- на боязнь заболеть. Между нами была та разница, что мы любили жизнь, а осторожный Мифасов боялся смерти. Каждое утро он брал зеркало, засматривал себе в горло, ощупывал тело и с сомнением качал головой.
-- Что -- спрашивал его порывистый Крысаков. -- Еще нет чахотки Сибирская язва привилась Дифтерит разыгрывается
-- Не оваите упосей, -- невнятно бормотал Мифасов, ощупывая язык.
-- Что
-- Я говорю не говорите глупостей!
-- Смотрите на меня! -- восторженно кричал Крысаков, вертясь перед своим другом. -- Вот я становлюсь в позу, и вы можете дотронуться до любой части моего тела, а я вам буду говорить.
-- Что
-- Увидите!
Мифасов деликатно дотрагивался до его груди.
-- Плеврит!
Дотрагивался Мифасов до живота.
-- Аппендицит!
До рук.
-- Подагра!
До носа.
-- Полипы!
До горла.
-- Катар горла!
Мифасов пожимал плечами
-- И вы думаете, это хорошо
Мы бессовестно эксплуатировали осторожного Мифасова во время завтраков или обедов.
Если креветки были особенно аппетитны и Мифасов протягивал к ним руку, Крысаков рассеянно, вскользь говорил
-- Безобидная ведь штука на вид, а какая опасная! Креветки, говорят, самый энергичный распространитель тифа.
-- Ну Почему же вы мне раньше не сказали; я уже 2 штуки съел.
-- Ну, две-то не опасно, -- подхватывал я успокоительно. -- Вот три, четыре -- это уже риск.
Подавали фрукты.
-- Холера нынче гуляет -- ужас! -- сообщал таинственно Крысаков, набивая рот сливами. -- Как они рискуют сейчас подавать фрукты!
-- Да, пожалуй, еще и немытые, -- говорил я с отвращением, захватывая последнюю охапку вишен. Оставалась пара абрикос.
-- Мифасов, кушайте абрикосы. Вы ведь не из трусливого десятка. Правда, по статистике, абрикосы -- наиболее питательная почва для вибрионов...
-- Я не боюсь! -- возражал Мифасов. -- Только мне не хочется.
-- Почему же Скушайте. Вот ликеров -- этого не пейте. От них бывают почечные камни...
В чем Мифасов -- в противоположность своей обычной осторожности -- был безумно смел, расточителен и стремителен -- это в .......
..... [1] это был прекраснейший
