Встретили какого-то известного своей находчивостью знакомого господину школьника и вступили с ним в беседу. Что ты любишь больше всего на свете — Свою прекрасную родину. — Неужели А я думал, что больше всего тебе должно нравиться заехать в ухо мальчишке, который обидел бы тебя! — О нет. Вступать в драку стыдно. Лучше сообщить о нехорошем поступке мальчика его родителям, которые скажут ему, что он их огорчил, и ему станет стыдно. — Та-ак… И, наверное, по воскресеньям вы собираетесь в школе и поете духовные псалмы — О, да. Это лучший наш отдых в свободное время. — Видите, — сказал мне господин, когда мы отошли. — Преострый мальчуган. За словом в карман не лезет. — Может быть, может быть. И тут только я заметил, что мой господин тоже немецкий дуралей. Кстати о немцах. Меня томит жажда. Не выпить ли нам пива
В этих случаях инициатива всегда принадлежала Крысакову. И удивительно, что мы — поднимавшие бесконечные споры по поводу выбора номера в гостинице или места в вагоне — в этом случае никогда не возражали и не спорили.
— Вы хотите выпить Пойдем.
— А вы разве не хотите
Все мы сразу делались чрезвычайно предупредительны к Крысакову, оставляя в забвении собственное желание и настроение.
— При чем тут мы Раз вы хотите — пойдем.
— Да мне неудобно, что вы из-за меня идете.
— Ну, вот глупости. Отчего вам и не доставить удовольствия.
Иногда от меня исходило предложение кой-чего перекусить. И в этом случае — наша дружба разыгрывалась в полном блеске.
— Отчего же вы не обедали вместе с нами
— Я тогда не хотел, а теперь хочу.
— Эх, ну что с вами делать. Придется пойти с вами.
— Вы можете посидеть. Я скоро закушу.
— Да чего там… Вы не спешите. Я тоже чего-нибудь глотну.
Покорные желанию Крысакова, мы уселись, и нам подали четыре кружки прекрасного пенистого пива. Крысаков отхлебнул и благодушно сказал
— Не люблю я, чивой-то, Тироля. Отчего у них, братцы, колени голые Что это за обычай
После недолгого раздумья я нерешительно сказал
— Я думаю — это в целях сохранения тирольской нравственности…
— При чем тут нравственность
— А как же Местность у них гористая, мужчины же при объяснении девицам в любви обязательно становятся на колени.
— Ну!
— Ну, а в гористой местности на голые колени не очень-то встанешь…
— Это вздор! Нет ничего нелепее ваших теорий.
— А у вас никаких теорий и вообще-то нет.
— Вы думаете А моя теория причины приливов и отливов Это не мысль, а молния!
— Воображаю!
— Вы знаете, господа По-моему — на земном шаре не хватает воды. Все дело в том, что два противоположных берега океана можно сравнить с головой и ногами спящего человека, прикрытого коротким одеялом — океаном. Теперь если натянуть короткое одеяло на голову, обнажаются ноги, натянуть на ноги — обнажается голова. Так и океан — если тут прилив, там должен быть отлив. Понятно
— Садитесь! Два!
— Не два, а четыре.
— Идея. Кельнер! Еще четыре кружки.
— Я не хочу пива, — неожиданно сказал Сандерс, глядя на