Аркадий Аверченко, Подходцев и двое других, страница 41

кто нам пишет? Madame Подходцева! -Уже? -Что уже? -Собирается изменить Подходцеву? -Кретин! -Первый раз слышу. Что она там пишет? Не просит ли развести ее? -«Многоуважаемые Клинков и Громов»… -Видишь, меня первого написала,- съязвил Клинков.- А тебя приписала так уж… из жалости. -«Я знаю, что, выйдя замуж за Боба [ Имя Подходцева — Александр (см. главу «Жестокий поединок». (Прим. ред.) ], я похитила у вас любимого друга, но, надеюсь, вы на меня не сердитесь. Чтобы доказать это, приходите нынче вечером пить чай. Познакомимся и, думаю, будем друзьями». -Ишь ты, пролаза,- проворчал Клинков.- Сколько сахару! Больше там про меня ничего нет? -Есть. Вот: если Клинков, благодаря своей толщине, не пролезет в квартиру, мы ему вышлем чаю на улицу, к воротам… Впрочем, может быть, он сидит в лечебнице для умалишенных, и потому… -Брось, надоел. Как она подписалась? -«Ненавистная вам Ната Подходцева». -Правильно. Так что же мы… пойдем? -Противно все это. А? -Тошнехонько. Вышитые салфеточки, на чайнике вязаный гарусный петух… -Верно. А Подходцев лежит в халате на диване, курит трубку и заказывает кухарке на завтра обед. -А сбоку полотеры ерзают по полу, стекольщики вставляют стекла, а в углу мамка полощет пеленки. -С ума ты сошел? Они всего два месяца как поженились! -Ну да,- скептически покривился Клинков.- Будто ты не знаешь Подходцева. Так пойдем? -Черт их знает. Правда, что там накормят. А я с утра ничего не ел. -Красивая она, по крайней мере? -Клинков! -И о чем с ними говорить, спрашивается? -Сейчас видно, что ты не бывал в хорошем обществе. Ну вот, предположим, приходим мы… «Здравствуйте, как поживаете?» — «Ничего себе, спасибо. Садитесь». Сели. Оглядываемся. «Хорошая у вас квартирка. Не дует?» — «Что вы, что вы!» — «С дровами?» — «Без дров. А за дрова теперь так дерут, что сил нет».- «Да, уж эти дрова».- «Можно вам чаю стаканчик?» — «Пожалуй». Понимаешь? Этакая нерешительность: «пожалуй». Могу, мол, и не пить. А то ведь я тебя знаю… Предложишь тебе чаю, а ты хлопнешь себя по животу, да еще подмигнешь, пожалуй: «Ежели с ветчиной да с семгой, то я и полдюжины пропущу». -Гм… да. Может, там речи какиенибудь за столом нужно говорить? -Какие речи? -Ну там по поводу брака; «ум, мол, хорошо, а два лучше». -Там будет видно. Только ты уж не забудь, когда войдем, ручку у нее поцеловать. -На этот счет я ходок. -Еще бы. Сколько побоев принял — пора научиться. Кстати… могу тебе дать три совета: на ковер не плюй, в самовар окурки не бросай и, если будешь есть крылышко цыпленка,- руки потом об волосы не вытирай. -О свои не буду. А об твои готов хоть сейчас. Переругиваясь, эти странные друзья принялись за свой туалет. Глава 12. В гостях у Подходцева Подходцев, видимо, немного конфузился своего нового положения. В передней встретил Клинкова преувеличенно шумно. -Аа!! Клинищеголенище… Здравствуй, старый развратник! Давно пора… А где же Громов? -Он там… на площадке. -Почему? -Стесняется, что ли. Капризничает. Не хочет идти. Подходцев выглянул из дверей и увидел Громова, с громадным интересом и вниманием читавшего дверную доску, на которой было ровным счетом написано три слова. Затратив на чтение время, достаточное для просмотра газетной передовицы среднего размера, Громов обернулся и увидел Подходцева. -Чего ж ты остановился тут, на площадке, чудак?! -Я сейчас. Отдохну только тут немного… Почитаю. -Иди, иди. Нечего там. Вот, господа, позвольте вас познакомить с моей женой: Наталья Ильинишна. Клинков прищелкнул лихо каблуком и стремительно клюнул красным носом узкую душистую ручку. Громов томно поднес другую ручку к губам и с некоторой натугой проворчал: -Хорошенькая у вас квартирка… -Осел,-