ВОЛГА.
I.
Въ буфетной комнат? волжскаго парохода за стойкой стоялъ здоровенн?йшій мужчина и билъ ладонью руки по лицу качавшагося передъ нимъ молодого парня.
У парня было преравнодушное лицо, которое, казалось, говорило: "да скоро ты, наконецъ, кончишь, Господи"!
Здоровенн?йшій мужчина приговаривалъ:
-- Вотъ теб? разбитый бокалъ, вотъ соусникъ, вотъ провансаль!
И бокалъ, и соусникъ, и провансаль -- какъ дв? капли воды, походили другъ на друга: это были обыкновенный пощечины, и различныя названія ихъ служили просто какими-то символами.
Посл? провансаля буфетчикъ над?лилъ парня "невытертыми рюмками", "закапанной скатертью" и какой-то "коробкой бычковъ".
Когда парню прі?далось однообразіе ощущенія, парень поворачивалъ лицо въ другую сторону, и вторая, отдохнувшая, щека бодро выносила и "фальшивый ц?лковый отъ монаха" и "теплое пиво" и "непослушаніе маменьк?".
Толстый купецъ, пившій въ углу теплое пиво, восторженно гляд?лъ на эту сцену, д?лая машинально т? же движенія, что и буфетчикъ, и качая лысой головой въ тактъ каждому удару.
-- Что это такое?-- спросилъ я радостнаго купца.
-- Это -- государь мой, наше русское волжское воспитаніе. Чтобы, значитъ, помнилъ себя. Сынокъ это евонный.
-- Да, в?дь, онъ его, какъ скотину, бьетъ?!
-- Зач?мъ, какъ скотину?.. Скотину безъ поясненія лупятъ, a онъ ему все такъ и выкладываетъ: "это, говоритъ, за соусникъ, это за теплое пиво". Парень, стало быть, и знаетъ -- за что.
-- И вы думаете, это помогаетъ?-- брезгливо спросилъ я.
-- Батюшка! А то какъ же? Да парень, посл? этого ноги его будетъ мыть, да воду пить!
Я пожалъ плечами.
-- Если первая часть этой операціи и им?етъ гигіеническое значеніе, то вторая...
-- Чего-съ?
-- Я хочу сказать, что такое обращеніе д?лаетъ челов?ка глупымъ, забитымъ и тупымъ.
-- Ничего-съ. Насъ такъ тоже учивали, a посмотрите -- и на слово отв?тимъ, и д?ло исд?лаемъ.
Старая женщина подошла къ стойк?, погляд?ла на буфетчика и заботливо сказала:
-- Ну, и будетъ. Ишь -- ты упарился...
-- Мать ихняя,-- кивнулъ на нее купецъ.-- Строгая семья, правильная.
Младшій членъ этой семьи, наконецъ, избавился отъ "соусниковъ" и "монашескихъ монетъ". Отецъ ударилъ его въ посл?дній разъ, оттолкнулъ и, придвинувъ къ себ? стаканы, сталъ ихъ перетирать. Сынъ взялъ тарелку и, въ свою очередь, принялся тереть мраморную доску буфета.
-- Правильно,-- сказалъ мн? купецъ.-- Удовольствіе исд?лай, a работы не забывай.
II
Пароходъ подходилъ къ большому городу. На палуб? стоялъ здоровенный буфетчикъ, од?тый по дорожному, жена его и сынъ.
-- Ну вотъ, Капитоша, вотъ теб? такое мое слово: штобы отъ матери никакой жалобы, штобы пассажиръ былъ безъ ропоту и штобы -- безъ бою стекла. Парень ты уже большой, многократно ученый -- знаешь, какъ и что. Ключи теб? даны, дов?ріе отцовское оказано -- за симъ прощайте. Долженъ ты понимать свою самостоятельность.
-- Поблагодари папеньку,-- крикнула мать.-- Эхъ, народъ теперь. Да я бы за это отцу... ноги бы мыть, да воду пить!
