вечера сид?лъ на деревянномъ крылечк? съ гитарой въ рукахъ.
Проходила барышня въ шляпк?, или баба съ ведромъ воды — Бердяга провожалъ ихъ взоромъ и игралъ тихонько на гитар?, нап?вая п?сенку о монах?, жившемъ у дуба.
Это была его любимая п?сенка; въ особенности нравилась ему странная, немного нескладная строка:
И громъ дубъ тотъ разразилъ…
— И-и громдубтотразразилъ!— меланхолически нап?валъ Бердяга, вперивъ взоръ, если никого не было на улиц? — въ небо.
Налюбовавшись на прохожихъ, на небо и наигравшись вдоволь на гитар?, Бердяга вставалъ, расправлялъ он?м?вшіе члены и шелъ ужинать.
Засыпая, любилъ вспомнить о чемъ-нибудь пріятномъ; конечно, большею частью, воспоминанія его, какъ привязанныя веревкой за ногу, верт?лись около гостиной со сверкающими желтыми полами, узорными гардинами, столомъ, заставленнымъ разными прекрасными вещами, около блестящаго хозяина Остроголовченко, св?тской его жены и толпы добрыхъ изящныхъ гостей.
Съ особеннымъ удовольствіемъ вспоминалъ Бердяга т? небрежные вопросы, которые задавались ему хозяевами и гостями и сейчасъ же забывались. Въ этой небрежности онъ вид?лъ подлинный шикъ и ум?нье вести бес?ду.
Бердягу трогало то, что вотъ, молъ, людямъ, можетъ быть, и совершенно неинтересно, служу я, или н?тъ; но разъ они спрашиваютъ — значитъ, тутъ есть какое-то особое воспитаніе, ум?нье быть въ обществ? пріятнымъ и доставить ближнему удовольствіе.
— Пригласить бы ихъ вс?хъ къ себ?,— подумалъ однажды Бердяга.— Жаль, что y меня комнатка маленькая. Ну, да ничего. Десять челов?къ-то ум?стятся. Устроить такой же столъ, только поменьше, поставить ветчину, бутылку вина и крашенныя яйца. Придутъ, опять начнутся разговоры. Я над?ну сюртукъ, надушусь одеколономъ и какъ будто вскользь приглашу вс?хъ къ закусочк?. «Закусить, ч?мъ Богъ послалъ». Когда я скажу, что получилъ семь рублей прибавки y Шумахеровъ и Зайдъ — вс?, нав?рно, будутъ удивлены. Посл? первой рюмки скажу: «по одной не закусываютъ» и спрошу y крестнаго, какъ поживаетъ его супруга. Жаль, что краска на полахъ повыщербилась и покоробилась. Хорошо-бы, если-бы полы блест?ли. Потомъ гитару покажу. Будутъ просить играть… Сыграю что-нибудь.
И Бердягу вдругъ неожиданно и со страшной силой потянуло къ красивой праздничной жизни — хоть на одинъ день, именно тотъ день, когда люди д?лаются лучше, добр?е, воздухъ н?жн?е и солнце ярче. Бердяга, погруженный въ свои мысли, всталъ съ кровати, зажегъ св?чку и сталъ записывать:
Бутылка вина. — 70 к.
» водки. — 40 «
Пива 3 бутылки — 42 «
Ветчина. — 1 р. — «
Сардины — 35 «
Колбаса, хл?бъ и проч. — 1″ — «
Куличъ и 2 гіацинта въ горшкахъ — 2 » — «
Выходило шесть рублей.
Старые ботинки можно смазать чернилами, но галстукъ придется купить новый. Темнозеленый.
Въ ту же ночь — это была ночь подъ Страстную субботу — Бердяга написалъ десять писемъ — полупоздравительныхъ, полупригласительныхъ.
Выражая удовольствіе по поводу наступленія такого праздника, Бердяга им?лъ почтительн?йшую честь принести поздравленія