служится въ контор? братьевъ Шумахеръ и Зайдъ…
— Представители Альфреда Барраса,— машинально продолжилъ швейцаръ.— Да пожаловаться нельзя. Иногда только передъ праздникомъ, когда…
— Ну, слава Богу, дай Богъ! Мамаша дома сидитъ, или въ гостяхъ?
— Дома. Она, Владиміръ Астафьичъ…
— Такъ, такъ… A вотъ это моя гитара… Потомъ я вамъ сыграю.
Ушелъ швейцаръ технической конторы Братьевъ Шумахеръ и Зайдъ отъ конторщика той же фирмы, довольно поздно — въ 11 часовъ.
Бердяга долго жалъ руку этому непрезентабельному гостю и просилъ «не забывать».
A когда гость ушелъ, Бердяга, вернувшись въ комнату и прибирая на стол?, долженъ былъ оц?нить деликатность этого краснощекаго, дубоватаго на видъ парня: на скатерти среди крошекъ хл?ба и кулича лежалъ Бердягинъ двугривенный,— отвергнутая дань аристократизма во имя чумазой демократіи…
ФУНКЕЛЬМАНЪ И СЫНЪ.
Разсказъ матери.
Я еще съ прошлаго года стала зам?чать, что мой мальчикъ ходитъ бл?дный, задумчивый. A когда еврейскій мальчикъ начинаетъ задумываться — это уже плохо. Что вы думаете, мн? обыскъ нуженъ, что-ли или что?
— Мотя,— говорю я ему,— Мотя, мальчикъ мой! Чего теб? такъ каламитно?
Такъ онъ подниметъ на меня свои глазки и скажетъ:
— Что значить — каламитно! Ничего мн? не каламитно.
— Мотя! Чего ты крутишь? В?дь я же вижу…
— Ой,— говоритъ,— отстань ты отъ меня, мама! У меня скоро экзаменъ на аттестатъ зр?лости, a потомъ y меня есть запросы.
Обрадовалъ! Когда y еврейскаго мальчика появляются запросы, такъ господинъ околодочный ц?лую ночь не спитъ.
— Мотя! Зач?мъ теб? запросы? Что ты ихъ на ноги над?нешь, когда башмаковъ н?тъ, или на хл?бъ намажешь, вм?сто масла? Запросы, запросы. Отцу твоему сорокъ шестой годъ — онъ даже этихъ запросовъ и не нюхалъ. И плохо, ты думаешь, вышло? Пойди, поищи другой такой галантерейный магазинъ, какъ y Якова Функельмана! Нужны ему твои запросы! Онъ даже картоночки маленькія по всему магазину разв?силъ! «Ц?ны безъ запроса».
— Мама, не м?шай мн?! Я читаю.
Онъ читаетъ! Когда онъ читаетъ, такъ уже мать родную слушать не можетъ. Я черезъ тебя можетъ сорокъ дв? болячки въ жизни им?ла, a ты носъ въ книжку всунулъ и думаешь, что умный, какъ раввинъ. Геніальный ребенокъ.
Вижу — мой Мотя все крутитъ и крутитъ.
— Что ты крутишь?
— Ничего я не кручу. Не м?шай читать. Что это онъ тамъ такое читаетъ? Ой! Разв? сердце матери это камень, или что? Я же такъ и знала! «Записки Крапоткина»! Теб? очень нужно знать записки Крапоткина, да? Ты будешь больной, если ты ихъ не прочтешь? Брось сейчасъ же!
— Мама, оставь, не трогай. Я же тебя не трогаю.
Еще бы онъ родную мать тронулъ, шейгецъ паршивый!
И такъ мн? въ сердце ударило, будто съ камнемъ. Куда вы думаете я сейчасъ же поб?жала? Конечно, до отца.
— Яковъ! Что ты тутъ перекладываешь сорочки? Уб?жатъ они что ли отъ тебя, или что? Онъ долженъ обязательно сорочки перекладывать…
— A что?
— Ты бы лучше на Мотю посмотр?лъ.
— A что?
— Ему надо читать «Записки Крапоткина», да?