Это муштабель. Неужели, вы не знаете, что это такое?
— Я-то знаю, но вы, нав?рное, не читали «Записокъ живописца» Шиндлера-Барнай, въ которыхъ… Впрочемъ не будемъ отрываться отъ работы.
— Подвигается?— спросилъ Саша.
— Да… понемногу. Тише ?дешь, дальше будешь, какъ говорится. Саша всталъ и взглянулъ изъ-за моего плеча на холстъ.
— Гм!
— Что? Нравится?
— Это… очень… оригинально. Я бы сказалъ — даже не похоже.
— Бываютъ разныя толкованія,— успокоилъ я. — Золя сказалъ: «Жизнь должна преломляться сквозь призму міровоззр?нія художника».
— Такъ-то оно такъ… Но вы зам?чаете, что y нея грудь — на плеч??
— Такъ на своемъ же,— резонно возразилъ я.
— Странный раккурсъ.
— Вы думаете? Этотъ? Я его сд?лаю пожелт?е.
— Причемъ тутъ «желт?е». Раккурсъ отъ цв?та не зависитъ.
— Не скажите. Покойный Куинджи утверждалъ противное.
— Гм!.. Можетъ быть, можетъ быть… Вы не находите, что на л?вой ног? одинъ палецъ немного… лишній?..
— Гд?? Ну, что вы! Разъ, два, три, четыре, пять… шесть… А! Это т?нь. Это я т?нь такъ сд?лалъ… Впрочемъ, можно ее и стереть.
— Конечно, можно. Только вы напрасно все т?ло пишете инд?йской желтой.
— «Вотъ оселъ-то» подумалъ я.— «Т?лесной краски, говоритъ, н?тъ, a потомъ самъ-же къ цв?ту придирается».
— Я вижу,— саркастически зам?тилъ я,— что вамъ просто моя работа не нравится.
— Помилуйте,— деликатно возразилъ Саша.— Я этого не говорю. Чувствуется исканіе… новыхъ формъ. Рисунокъ, правда, сбитъ, линія хромаетъ, но… Теперь, вообще, в?дь, всюду рисунокъ упалъ.
И онъ, съ неожиданной откровенностью, закончилъ:
— Сказать вамъ откровенно: сколько я ни наблюдаю — живопись теперь падаетъ. Мою жену часто приходятъ писать художники. Вотъ такъ же, какъ вы. И что же! У меня осталось н?сколько ихъ карандашныхъ рисунковъ, по которымъ вы см?ло можете сказать, что живописи въ Россіи н?тъ. Мн? это больно говорить, но это такъ! Поглядите-ка сюда!
Онъ вытащилъ изъ угла огромную папку и сталъ показывать мн? листъ за листомъ.
— Извольте вид?ть. Съ самаго перваго дня, какъ жена пом?стила объявленіе о своемъ позированіи — къ намъ стали являться художники, но что это все за убожество, бездарность и безпомощность въ рисунк?! О колорит? я уже не говорю! Полюбуйтесь! И эти люди — адепты русскаго искусства, призванные насаждать его, развивать художественный вкусъ толпы. Одинъ молодецъ — вы видите — рисуетъ л?вую руку на полъ-аршина длинн?е правой. И какъ рисуетъ! Ни чувства формы, ни понятія о раккурс?! Такъ, ей Богу, рисуютъ гимназисты перваго класса! У этого голова сидитъ не на ше?, a на плеч?, животъ спустился на ноги, a ноги — найдите-ка вы, гд? зд?сь кол?но? Вы его днемъ съ огнемъ не сыщете. И в?дь пишутъ не то что зеленые юноши! Большею частью люди на возраст? или даже старики, уб?ленные с?динами. Какъ они учились? Каковъ ихъ художественный багажъ? Вы не пов?рите, какъ все это тяжело мн?. Мы съ женой искренно любимъ искусство, но разв? это — искусство? !
Д?йствительно, никогда мн? не приходилось вид?ть большаго количества