— Что-о?
— Не судьба!
Я говорю нравоучительно:
— Не судьба должна управлять челов?комъ, a челов?къ судьбой.
— Никакъ,— говорить,— это невозможно. Безъ судьбы ничего быть не можетъ.
— A если я сейчасъ вдругъ схвачу тебя и брошу съ террасы внизъ, въ кусты… Это что?
— Тоже судьба.
— A если не схвачу и не сброшу?
— Тоже судьба!
— Да какая же это судьба, если мой поступокъ зависитъ отъ моей же воли?!
— Пусть зависитъ. A твоя воля зависитъ отъ судьбы.
— Тьфу! Ну, хочешь, я теб? докажу ч?мъ угодно, что по своей вол? выкину штуку, до которой судьб? никогда бы и не додуматься?
— Это,— говоритъ пріятель,— положимъ, тоже натяжка, потому что всякая штука твоя отъ судьбы зависитъ. Но — идетъ. Согласенъ.
— Прекрасно. Сочини что-либо трудное, нел?пое, и я это проведу безъ всякой судьбы. У судьбы, милый мой, много д?ла и безъ насъ — нечего ее по пустякамъ затруднять. Гопъ!
Мой другъ обвелъ глазами столики и сказалъ:
— Видишь ты ту молоденькую венгерку, которая сидитъ съ пожилой дамой, очевидно, съ матерью?
— Вижу.
— Ну-съ… хочу я, значить, чтобы y нея былъ ребенокъ… Гм… Отъ кого бы?
Онъ осмотр?лъ разс?янно вс? столы, и взглядъ его задержался на какомъ-то господин?, одиноко сид?вшемъ въ дальнемъ углу.
— Вотъ отъ этого худосочнаго русскаго молодца! У него или слишкомъ мало радостей, или очень много печени. Наградимъ его венгеркой, а?
Я пожалъ плечами.
— Венгерка такъ венгерка. Но слушай: какъ честный челов?къ, за одно только не могу поручиться…
— Именно?
— За полъ будущаго отпрыска русско-венгерской фамиліи. Ты самъ, конечно, понимаешь…
— Для судьбы ты слишкомъ многословенъ. Я предпочитаю вид?ть работу.
III.
Я закурилъ папиросу, всталъ и приблизился къ одинокому русскому.
— Простите, что не будучи знакомъ, обращаюсь къ вамъ съ однимъ вопросомъ: сколько времени идетъ письмо до Петербурга? Эти безтолковые итальянцы ничего не знаютъ.
— Письмо? Четыре дня.
— Весьма вамъ признателенъ. Вы надолго въ эту дыру?
— Н?тъ… Такъ, нед?ли на дв?. Не присядете-ли?
— Merci. Вы что же, — спросилъ я, опускаясь на стулъ,— въ одиночеств? тутъ? Безъ жены?
— Да я и не женатъ совс?мъ.
— Ну?! Вотъ-то она обрадуется! Ахъ… простите… Я, кажется, сказалъ лишнее.
— A что такое? Кто обрадуется? О комъ вы это говорите «она обрадуется»?
— Не знаю,— смущенно засм?ялся я.— Говорить-ли вамъ… Это будетъ, пожалуй, разбалтыванье чужого секрета. Хи-хи…
— Н?тъ, ужъ вы, пожалуйста, скажите. Это будетъ между нами. Ну, скажите! В?дь я любопытенъ, какъ женщина.
— Хи-хи… И самъ не знаю, какъ это я проговорился. Ну, ладно… Если вы даете честное слово, что это между нами… Видите вы ту венгерку, около с?дой дамы? Красавица, неправда-ли?
У венгерки было самое ординарное, миловидное лицо, но мой восторгъ заразилъ и б?днаго форестьера.
— О, да! Очень красивая.
— Ну, вотъ… Такъ знаете-ли, что y этой красавицы,