вм?сто того, чтобы д?ло д?лать, я воронъ считалъ.. Ну, вотъ... Недавно ?ду -- вдругъ изъ-за угла погребальная процессія. Эхъ, думаю, усп?ю проскочить -- трахъ! Что же вы думаете?! Вагонъ мой налетаетъ на катафалкъ, гробъ съ покойникомъ летитъ на рельсы, вагонъ наскакиваетъ на гробъ -- и не усп?ваетъ никто оглянуться, какъ гробъ -- на куски, a покойнику колесомъ кусочекъ ноги отхватило... Да, вотъ, не онъ-ли это сюда ковыляетъ?
Мы въ ужас? вскочили и обернули лица къ дверямъ, въ которыя кто-то вошелъ.
-- Н?тъ, не онъ! Да ужъ вы не безпокойтесь... Онъ явится, проклятый! И зд?сь меня найдетъ. Притащится!
-- Амусъ лешосъ,-- сказалъ я своему другу, изъ деликатности затемнивъ фразу. Но опытное ухо бывшаго вагоновожатаго уловило смыслъ этихъ словъ.
-- Ничего, я не сошелъ съ ума. Вотъ увидите -- явится! Слушайте же, что дальше было. Едва только колесо на?хало на лапу покойнику, какъ онъ зашевелился, задергалъ руками, и ну -- орать, что есть мочи!
Эти дураки доктора такъ и не разгляд?ли, что усопшій-то спалъ въ летаргическомъ сн?.
-- Изумительный случай!-- ахнули мы.
-- Ничего не изумительный. Самый обыкновенный. Говорю же я вамъ: со мной каждый день что-нибудь подобное случается.
-- Что же дальше было?
-- Ничего хорошаго. Факельщики, разум?ется, удрали, лошади съ катафалкомъ умчались вскачь -- пот?ха!-- a родственники этого летаргическаго на меня же набросились, и давай меня костить, какъ самаго посл?дняго челов?ка.
-- За что же?-- удивился мой товарищъ.-- В?дь вы, прямо-таки, воскресили мертвеца!
-- То-то и оно. Я говорю то же самое. A онъ ко мн? потомъ присталъ: зач?мъ гробъ поломалъ? Зач?мъ ногу попортилъ?
Вагоновожатый погладилъ усы и св?силъ голову на грудь, съ видомъ зл?йшаго меланхолика.
-- Теперь вотъ ходитъ ко мн?. Триста рублей требуетъ. Трамвайное общество отверт?лось съ помощью своихъ адвокатовъ... a y меня адвокатовъ-то н?тъ. Что я теперь буду д?лать? Ходитъ и ходитъ этотъ колченогій. Каждый день ходитъ. Я, говоритъ, черезъ тебя трудоспособность потерялъ.
-- A вы бы ему указали на то, что если бы не вы -- такъ бы его живого и закопали въ могилушку.
-- Да говорилъ я ему! Уперся, какъ быкъ: не твое д?ло, говоритъ. Можетъ быть, я и безъ тебя бы, когда р?чи надъ гробомъ начали говорить -- проснулся бы. И ноги, говоритъ, были бы ц?лы. Я, говоритъ... A чтобъ тебя на томъ св?т? такъ таскало! Слышите? Идетъ! Я ужъ по костылю слышу. Пронюхалъ, что я зд?сь! Опять будетъ тутъ нюнить, падаль этакая!
Д?йствительно, со стороны входа, до насъ донесся отчетливый стукъ костыля о каменный полъ. Онъ приближался и приближался...
II.
Покойникъ выгляд?лъ еще не старымъ мужчиной, съ желтымъ лицомъ и брезгливо выдвинутой нижней губой. Подъ мышкой онъ держалъ костыль. Голосъ им?лъ скрипучій, ворчливый.
-- А! Вотъ оно что! Вы тутъ вина распиваете, шашлыками закусываете -- лучше бы денежки мои отдали. A пріятелей шашлыками пичкать можете тогда, когда свободныя деньги будутъ.
-- Эй, вы тамъ -- потише!-- грубо крикнулъ я.-- Чего вы пристаете къ этому почтенному челов?ку? Что вамъ надо?
--
