-- Съ чего вы взяли, что я буду доносить Бакалягину о вашихъ разговорахъ по телефону?
-- Ахъ, но я уже всего боюсь. Этотъ челов?къ способенъ придать яростный отт?нокъ самымъ простымъ вещамъ. Сейчасъ-же начнетъ рвать и метать.
-- Кого это,-- спросилъ я, думая о другомъ.
-- Что попадется. Мужчина, вообще -- наказаніе, a мужчина, влюбленный и ревнивый -- наказаніе тройное. Зайдите ко мн? -- чаю стаканъ выпить. Мн? нужно съ вами серьезно поговорить.
Агнесса втащила меня въ свою комнату, толкнула на какой-то пуфъ и, схватившись въ отчаяніи за голову,заявила:
-- Такъ дальше жить нельзя.
-- Успокойтесь. Что-нибудь случилось?
-- Этакъ съ ума сойти можно!! Эти горящіе глаза, сцены изъ-за всякаго прикосновенія ко мн? мужчины -- кто можетъ перенести подобную муку?
-- Онъ васъ такъ любитъ?
-- Любитъ? Это слово какъ-то даже странно говорить... Онъ сходитъ съ ума. Ради Бога, скройте какъ-нибудь, что вы были y меня -- онъ подниметъ изъ за этого Богъ знаетъ что...
-- Ну, я думаю, это все для васъ довольно-таки ст?снительно. Отчего бы вамъ не пере?хать на другую квартиру?
Она улыбнулась гнетущей душу улыбкой.
-- Зач?мъ?... Чтобы онъ завтра же поселился напротивъ, еще бол?е ожесточенный, еще бол?е подозр?вающій? Уже уходите? Ну, до свиданья. Такъ ради же Бога -- ни слова о визит?!
III.
Вечеромъ ко мн? зашелъ Бакалягинъ. Усы его были опущены внизъ, въ уголкахъ губъ притаилась скорбь, и опять онъ, длинный, съ крошечной головкой на безпокойной ше? напомнилъ мн? безпокойно озирающуюся зм?ю.
-- Ушла?-- прошепталъ онъ, показывая пальцемъ на правую ст?ну.
-- Ушла. A что?
Онъ обрушился на диванъ, какъ скошенный бурей телеграфный столбъ.
-- Я такъ больше жить не могу! Поймите, она меня въ могилу сводитъ!
-- Кто?
-- Агнесска. Сегодня закатила истерику за то, что я вчера былъ на семейномъ об?д? y одной дамы. Подумаешь, какое преступленіе. И я вотъ теперь сижу и думаю: что я за такой за челов?къ, что она такъ втюрилась?! Красотой особенной я не отличаюсь, талан...
-- A вы бы у?хали, отсюда, что ли.
-- У?хать?!! Вы ребенокъ. Въ Одесс?, въ Гельсингфорс?, на дн? моря и подъ облаками я буду отысканъ... И тогда еще худшія времена настанутъ.
-- Да позвольте... Значитъ, вы ее не любите?
-- Да что вы, батенька,-- вскричалъ Бакалягинъ, вздернувъ плечами такъ энергично, что они чуть не на л?зли ему на уши.-- Любить можно нормальную женщину, a не эту сумасбродную бабу, способную за одинъ взглядъ на постороннюю женщину перегрызть глотку.
-- A вы ее тоже, в?дь, ревнуете?
-- Я? Вы см?шной челов?къ.
-- Ну, знаете,-- сказалъ я, раздраженно.-- Въ такомъ случа?, я признаюсь вамъ: она сегодня затащила меня къ себ? и жаловалась на васъ, что вы ее изводите ревностью.
-- Ха! ха! ха! ха!-- отрывисто захохоталъ этотъ хилый любовникъ.-- Я -- ее... ревную... ну, знаете, я думалъ, что вы считаете меня умн?е!
-- Она умоляла меня не говорить вамъ, что я былъ y нея. "Онъ", говоритъ она, "можетъ вообразить Богъ знаетъ что!"
-- Я могу вообразить только
