— Вы полагаете, на туфлю?— задумчиво переспросилъ Цыркуновъ. — Значитъ, придется къ смокингу туфли покупать.
— Да ужъ… Мода — ничего не под?лаешь.
И оба склонили голову передъ суровыми требованіями капризной богини — моды.
— И такъ оно и пошло:
Галстучникъ силой вещей толкнулъ его къ портному, портной перекинулъ его въ объятія обувнаго торговца, a тотъ ловкимъ ударомъ перенесъ сразу бывшаго конторщика въ ц?пкія лапы француза, который снискивалъ себ? солидное пропитаніе продажей мужского б?лья «все лучшій сортъ, сюперіоръ…
Тароватому Цыркунову удалось «оглушить» даже видавшаго виды француза; количество носковъ, купленное имъ, хватило бы даже самой капризной сороконожк? на ц?лый годъ.
Но, главное «оглушеніе» было впереди.
IV.
Прі?хавъ въ свою дровяную контору, Цыркуновъ скромно вошелъ въ первую комнату, поздоровался и сказалъ:
— Извините, что такъ опоздалъ. У меня дома случай тамъ одинъ вышелъ.
Бухгалтеръ обернулся, кивнулъ ему головой и сталъ продолжать разговоръ по телефону.
— Алло! Что? господинъ Миркинъ! Какъ не можете прислать? Да в?дь мы на эти восемь тысячъ нынче разсчитывали! У насъ срочные платежи!! Вы не им?ете права насъ подводить… Что? Конечно! Да позвольте!..
Цыркуновъ приблизился къ бухгалтеру и деликатно вынулъ y него изъ рукъ телефонную трубку.
— Оставьте, Николай Иванычъ… Стоитъ ли волноваться вамъ, портить кровь изъ-за такихъ пустяковъ…. Если сейчасъ такъ нужны деньги — вотъ! Нате. Отдадите, когда Миркинъ пришлетъ.
«Оглушеніе» было страшное, чудовищное, ни съ ч?мъ не сравнимое. Только тогда нашелъ Цыркуновъ, что бываютъ минуты, когда сердце можетъ разорваться отъ восторга.
Бухгалтеръ остолбен?лъ, конторщикъ Сырыхъ опрокинулъ чернильницу, a сторожъ Мокренко бросился чистить Цыркунову метелочкой пиджакъ.
Разслабленный Цыркуновъ опустился на стулъ и заговорилъ томно и ласково:
— О, господа, какіе пустяки. Тутъ н?тъ ничего такого… Господинъ Сырыхъ! я знаю, вы нуждаетесь въ н?которыхъ суммахъ для того, чтобы жизнь ваша могла быть урегулирована съ достаточной полнотой. Будьте добры принять отъ меня на память эту тысячу рублей. Мокренко! A ты, братецъ, тоже тово… Какъ говориться, а? Вотъ теб? пятьдесятъ рублей — будь себ? здоровъ.
Оглушеніе было нев?роятное, потрясающее, не убившее никого только потому, что отъ удивленія не умираютъ.
V.
— A что, братецъ,— обратился, ?дучи обратно, Цыркуновъ къ своему пріятелю шофферу.— Могъ бы ты пойти ко мн? служить?
— A y васъ есть моторъ?— спросилъ шофферъ.
— Н?тъ, но я думаю, что можно купить. Ты купишь?
— Отчего же-съ! Купимъ лимузинъ обыкновенный, изъ мерседесовъ можно что-нибудь подобрать, или можетъ, нравится электрическій безъ запаху, только что онъ подороже.
— Ну, и прекрасно. За?зжай ко мн? завтра утромъ , и по?демъ.
По пути Цыркуновъ за?халъ въ магазинъ и купилъ припасовъ на об?дъ: ц?лаго омара, балыкъ, страсбургскій паштетъ, рому и шампанскаго. Взялъ, кстати, и два десятка устрицъ, но, прі?хавъ домой, не ?лъ ихъ.
A такъ