— Я и не считаю!
— Еще-бы!
— «Благословляю тотъ счастливый случай, который привелъ меня третьяго дня въ «Акваріумъ»…
Жена подняла голову и сказала, задумчиво улыбаясь:
— Начиная съ этихъ строкъ, б?дняга совершенно теряетъ голову. Ха-ха-ха! Обрати вниманіе: онъ пишетъ — «Акваріумъ» въ то время, какъ мы были въ — «Аркадіи»… Помнишь, тогда? До чего y челов?ка все въ голов? перепуталось…
— Можетъ быть, онъ тебя спуталъ съ к?мъ-нибудь?
— Чепуха! Съ к?мъ онъ меня можетъ спутать?! «Сердце мое сжималось сладко и мучительно, когда ваша милая головка показывалась y окна кабинета»…
— Постой,— перебилъ мужъ.— Какъ это такъ «у окна кабинета», когда мы сид?ли въ общемъ зал?? Тутъ что то непонятное!
— Для кого непонятное, a для кого и понятное! Очень просто: значитъ, онъ сид?лъ въ кабинет?, a мы снаружи, и моя, какъ онъ говоритъ, «милая головка» показывалась y окна кабинета.
— Однако, я не думаю, чтобы твоя милая головка достигала окна второго этажа.
— Онъ объ этомъ и не говоритъ.
— Но в?дь кабинеты во второмъ этаж?? !
— Я не виновата, милый мой, что кабинеты такъ глупо устроены. Ну-съ, дальше. «Я не знаю, кто т? двое мужчинъ, которые сид?ли съ вами»… Постой-ка! Кто былъ тогда съ ними?
— Насъ было трое: ты, твоя тетка и я.
— Значитъ, онъ мою тетку за мужчину принялъ? О, Боже, Боже… Не даромъ говорятъ: любовь — сл?па!
— Хорошъ гусь!— критически зам?тилъ мужъ.— Теперь ты согласна, что тутъ какая-то путаница?
— О, да,— язвительно вскричала жена.— Я вижу — ты бы очень хот?лъ этого! Еще-бы!
— Да какъ же можно — женщину за мужчину принять?
— Мало-ли что. У тети, д?йствительно, очень мужественный видъ. Челов?къ смотр?лъ только на меня! Вс? остальные для него только ненужная декорація!
— И я декорація?..
— И ты декорація.
— A ты знаешь: декорація иногда можетъ на голову свалиться.
— Я знаю — ты другого ничего не можешь сд?лать. Да… «…Т? двое мужчинъ, которые сид?ли съ вами; но если с?дой, толстый господинъ въ смокинг? — вашъ мужъ — не думаю, чтобы вы любили его»… Зам?ть: онъ маскируетъ эти слова хладнокровнымъ тономъ, но видно, что б?дняга страдаетъ.
— Интересно: кого онъ принялъ за с?дого господина въ смокинг? — тетушку, меня или тебя….
— Не будь пошлякомъ.
— Милая: какой я толстый? Какой я с?дой? Какой я въ смокинг?, когда я въ сюртук? былъ?
— Очень ему нужно разбирать — въ смокинг? ты или въ сюртук?! Только ему и д?ла.
— A с?дой-то? Какой я с?дой?
— Ты почти блондинъ. A блондины вечеромъ кажутся с?дыми. Преломленіе лучей.
— Именно. Оно самое. A толстымъ я кажусь тоже отъ преломленія лучей?
— A что-жъ ты худенькій, что-ли? Слава Богу, четыре съ половиной пуда!
— Та-акъ; a скажи, сколько ты в?сишь?
— Три пуда семьдесятъ. Ахъ, да д?ло не въ этомъ!.. Ты все перебиваешь меня! «Но то, что вы изр?дка кокетничали съ другимъ господиномъ — пронизывало мое сердце отравленными стр?лами»…
Мужъ захихикалъ:
— Съ другимъ — это, значитъ,