жизни.
-- Да?-- равнодушно сказалъ я, скрывая б?шеную зависть (гд? онъ подц?пилъ такую красивую фразу?).-- A я нынче пробовалъ со ступенекъ прыгать -- уже съ четвертой могу.
-- Удивилъ!-- дерзко захохоталъ онъ.-- Да меня анадысь кухарка такъ сверху толкнула, что я вс? ступеньки пересчиталъ. Морду начисто стеръ. Что кровищи вышло -- страсть!
Положительно, этотъ ребенокъ былъ неуязвимъ.
-- Мой отецъ, -- говорилъ я, напряженно шаркая ногой по полу,-- поднимаетъ одной рукой три пуда.
-- Эге! Удивилъ! A y меня отца и вовсе н?тъ.
-- Какъ н?тъ? A гд? же онъ?
-- Н?тъ, и не было. Одна матка есть. Что, взялъ?
-- A ч?мъ же лучше, если отца н?тъ? По моему, хуже...
-- Ахъ ты, кочерыжка! Тебя-то иногда отецъ за ухо дернетъ, a меня накося! Никакой отецъ не дернетъ.
Этотъ поваренокъ ум?лъ устраиваться въ жизни. Никогда мн? не случалось вид?ть челов?ка, который бы жилъ съ такимъ комфортомъ и такъ независимо, какъ этотъ поваренокъ. Однажды я признался ему, что не люблю его.
-- Удивилъ!-- захохоталъ онъ.-- A я не только тебя не люблю, но плевать хот?лъ и растереть.
Я, молча, ушелъ, и про себя р?шилъ: л?тъ черезъ тридцать, когда я выросту, этотъ мальчишка вылетитъ изъ нашего дома.
Глава III.
Торговля.
Въ первый день на открытіи ресторана было много народа: священникъ, дьяконъ, наши друзья и знакомые. Вс? ?ли, пили, и, чокаясь, говорили:
-- Ну... дай Богъ. Какъ говорится.
-- Спасибо,-- повторялъ вс?мъ растроганный отецъ.-- Ей Богу, спасибо.
Я сид?лъ возл? него и знакомые спрашивали:
-- Ну, какъ ты поживаешь? Прехорошенькій мальчишка! Славный ребенокъ.
Они ц?ловали меня и трепали по щек?.
-- Ага, -- разсуждалъ я, -- разъ я такой хорошій -- можно отъ нихъ кое-что и подц?пить.
Когда отецъ ушелъ распорядиться насчетъ вина, я обратился къ толстому купцу, который называлъ меня "славнымъ мужчиной и насл?дникомъ".
-- Дайте мн? сардинку, которую вы кушаете.
-- Я теб? дамъ такую сардинку,-- прошепталъ купецъ,-- что ты со стула слетишь. Худая благожелательная дама, назвавшая меня достойнымъ ребенкомъ, ?ла икру.
-- Можно мн? кусочекъ,-- обратилъ я на нее молящій взоръ.
-- Пошелъ вонъ, дуракъ. Проси y матери.
-- Ловкая,-- подумалъ я. -- A если я уже получилъ y матери.
Пришелъ отецъ.
-- Ну, сказалъ толстый купецъ.-- Теперь за здоровье вашего насл?дника. Дай Богъ, какъ говорится.
Я почувствовалъ себя героемъ.
-- A что,-- сказалъ я поваренку посл? об?да,-- a они за мое здоровье пили.
-- Удивилъ, -- пожалъ плечами этотъ неуязвимый мальчишка,-- да мн? мать вчера чуть голову не разбила водочной бутылкой -- и то ничего.
На другой день ресторанъ открыли въ 12 часовъ утра. Было жаркое л?то и вся пустынная улица съ рядомъ мелкихъ домишекъ дремала въ горячей пыли. Отецъ сид?лъ на крыльц? и читалъ газету. Въ половин? третьяго всталъ, полюбовался на выв?ску "Венеціанскій карнавалъ", и пошелъ распорядиться насчетъ об?да.
Въ этотъ день въ "Венеціанскомъ карнавал?" не было ни одного гостя.
-- Ничего,-- сказалъ отецъ
