вечеромъ:-- еще не привыкли.
-- Да кому же привыкать,-- возразила мать.-- Тутъ в?дь и народу н?тъ.
-- Зато и конкурренціи н?тъ! A въ центр? эти рестораны, какъ сельди въ бочк?. И жалко ихъ и см?шно.
На второй день въ три часа пополудни въ ресторанъ зашелъ неизв?стный челов?къ въ форменномъ картуз?. Все пришло въ движеніе: Алекс?й схватилъ салфетку и сталъ б?гать по ресторану, размахивая ею, какъ поб?жденные -- б?лымъ флагомъ. Отецъ, скрывая приливъ радости, зашелъ солидно за прилавокъ, a сестренка помчалась на кухню предупредить повара, что "каша заваривается".
-- Ч?мъ могу служить?-- спросилъ отецъ.
-- Не найдется-ли разм?нять десяти рублей?-- спросилъ незнакомецъ.
Ему разм?няли и онъ ушелъ.
-- Уже заходятъ,-- сказалъ отецъ.-- Хорошій знакъ. Начинаютъ привыкать.
И его взглядъ задумчиво и выжидательно бродилъ по пыльной улиц?, по которой шатались пыльныя куры, ребенокъ съ деревянной ложкой въ зубахъ и голыми ногами, да тащился, держась за ст?ны, подвыпившій челов?къ, очевидно, еще не привыкшій къ нашему "Карнавалу", и накачавшій себя гд?-либо въ центр? или на базар?...
Улица дремала, и только порывистый Мотька, мчавшійся изъ мелочной, оживлялъ пейзажъ.
-- Мотька,-- остановилъ я его,-- меня скоро учить начнутъ. Что, съ?лъ?
-- Удивилъ!-- захихикалъ онъ.-- A меня не будутъ совс?мъ учить. Это, братъ, получше.
Этотъ поваренокъ даже пугалъ меня своей увертливостью и ум?ньемъ извлечь выгоду изъ всего...
Только на третій день богъ Меркурій и богъ Вакхъ сжалились надъ моимъ отцомъ и спустились на землю въ вид? двухъ чрезвычайно заст?нчивыхъ юношей, собравшихся вести разгульную, порочную жизнь.
Эти юноши зашли въ "Венеціанскій карнавалъ" уже вечеромъ и, забившись въ уголокъ, потребовали себ? графинчикъ водки и закуски "позаборист?е".
Отецъ держался бодро, но втайн? былъ потрясенъ, a Алекс?й такъ замахалъ б?лой салфеткой, что самый жестокій поб?дитель былъ бы тронутъ и отдалъ бы приказъ прекратить бомбардировку кр?пости.
Когда показалась въ дверяхъ не в?рившая своимъ глазамъ мать, отецъ подмигнулъ ей и засм?ялся счастливымъ см?хомъ.
-- A что!? Вотъ теб? и трущоба!
Все населеніе "Венеціанскаго карнавала" высыпало въ залъ, чтобы полюбоваться на диковинныхъ юношей. Сестренки прятались въ складкахъ платья матери, поваръ Никодимовъ высовывалъ изъ дверей свою худую физіономію, забывъ о заказанныхъ биткахъ, a Мотька, за его спиной, таращилъ глаза такъ, будто бы въ ресторанъ забрели попировать двое разукрашенныхъ перьями инд?йцевъ.
Юноши, зам?тивъ ту сенсацію, которую они вызвали, отнесли ее на счетъ своихъ личныхъ качествъ и пріободрились.
Одинъ откашлялся, передернулъ молодцевато плечами и сказалъ другому не совс?мъ натуральнымъ басомъ:
-- A что не шарахнуть ли намъ по лампадочк??
Другой согласился съ т?мъ, что шарахнуть самое подходящее время, и оба выпили водки съ видомъ людей, окончательно махнувшихъ рукой на спасеніе гр?шной души въ будущей жизни.
Вторую рюмку, по предложенію младшаго юноши, "саданули", третью "вдолбили", и такъ они развлекались этой невинной игрой до т?хъ поръ,
