Аркадий Тимофеевич Аверченко
(1881—1925)
Главная » Чудеса в решете » Аркадий Аверченко, Чудеса в решете, страница 19

Аркадий Аверченко, Чудеса в решете, страница 19

Стоитъ-ли говорить объ этомъ, — махнулъ рукой незнакомецъ.

            Подс?лъ поближе къ окну, развернулъ мой журналъ и погрузился въ чтеніе.

           

         

 

      II.

           

            ?зда въ вагон? безъ чтенія — очень скучная штука, Незнакомецъ читалъ, a мы съ Незапяткинымъ клевали носомъ, изр?дка перебрасываясь л?нивыми отрывочными фразами.

            — Когда будемъ въ Тифлис??

            — Э! Еще не скоро.

            — Время-то какъ тянется.

            — Да ужъ.

            — Душно въ вагон?.

            — Да.

            — Всюду зима, a тутъ весна.

            — Это в?рно.

            — Смотри, какія деревья.

            — Да. Большія.

            Дочитавъ журналъ, незнакомецъ вернулъ его мн?, з?внулъ и сладко потянулся.

            — Эхъ, поспать бы теперь!..

            Онъ посмотр?лъ на Незапяткина и сказалъ:

            — Это самая подлая дорога въ Россіи.

            — Почему?

            — Почти каждый день столкновенія по?здовъ.

            — Что вы говорите! Почему-же въ газетахъ не пишутъ?

            — Скрываютъ. Вы сами понимаете… Гмъ! Да. Сколько жертвъ!

            — Жуткая вещь! — зам?тилъ Незапяткинъ, съ тревогой поглядывая на меня.

            — А еще-бы!

            — Самое скверное то, — сказалъ незнакомецъ, — что вагоны понастроены этакими закоулочками. Вотъ такъ, какъ мы сидимъ, — случись столкновеніе — пиши пропало!

            — Почему?

            — А какъ же! Смотрите: наши кол?нки почти упираются въ ст?нку вагона. Представьте себ?, на насъ налет?лъ по?здъ! Сейчасъ-же ст?на сос?дняго вагона хлопаетъ по нашей ст?н?, a наша ст?на по нашимъ собственнымъ кол?нямъ. Давленіе въ н?сколько сотъ атмосферъ.

            — А что-же… случится? — тихо спросилъ Незапяткинъ, поглядывая на ст?нку вагона широко открытыми глазами.

            — Какъ, что? Ноги ваши отъ удара моментально вонзаются въ вашъ животъ, выдавливаютъ оттуда печень, кишки, и вы складываетесь, какъ подзорная труба. Да-съ, знаете… Непріятно почувствовать собственную берцовую кость въ томъ м?ст?, гд? опред?лено природой быть только легкимъ и сердцу.

            Мы, подавленные, молчали.

            — Тазъ, конечно, вдребезги. Въ куски. И самое ужасное, что съ этого рода ув?чьями живутъ еще по три, четыре дня.

            — Ну, a предположимъ, — спросилъ Незапяткинъ, — если пассажиръ въ моментъ столкновенія стоялъ въ корридор?? Опасность для него такая-же?

            — Ничего подобнаго? Вы сами понимаете, что опасны не боковыя ст?нки, a передняя и задняя. Я зналъ въ Новоузенск? одного челов?ка, который, единственный изъ сотни, остался живъ только потому, что бродилъ во время крушенія по корридору вагона. Семеновъ его фамилія. Электротехникъ.

            Мы съ Незапяткинымъ молча погляд?ли другъ другу въ глаза и, безъ словъ, поняли одинъ другого.

            Посид?ли для приличія еще минуты три, a потомъ я сказалъ:

            — Совс?мъ нога затекла. Пройтись, что-ли.

            — И я, — вскочилъ Незапяткинъ. — Пойдемъ покуримъ.

         

 

      III.

           

            Когда мы вышли въ корридоръ, Незапяткинъ сказалъ, подмигнувъ:

            — А ловко я это насчетъ куренія ввернулъ. Такъ то просто — было неудобно выйти. Онъ могъ бы подумать: трусы, молъ. Испугались. В?рно?

            — Конечно.

            — А у него, однако, дьявольскіе нервы. Д?йствительно, сознавать,