голосовъ разр?шился взрывомъ общаго негодованія, и Панасюкъ далъ торжественное об?щаніе начать разсказъ о своемъ брак? черезъ десять минутъ, независимо отъ того, вс? ли въ сбор?, или н?тъ.
-- Браво, Панасюкъ.
-- Благослови тебя Богъ, дуся.
-- Не мучай насъ долго, Панасюченочекъ.
Тутъ же разнеслась среди собравшихся другая сенсація: разсказъ Панасюка будетъ исполненъ въ стихахъ. Панасюка засыпали вопросами:
-- Какъ? Что такое? Разв? ты поэтъ, милый Панасюкъ? Отчего же ты до сихъ поръ молчалъ? Мы бы теб? памятникъ поставили! Поставили бы тебя на кусокъ гранита, облили бы тебя жидкимъ чугуномъ -- и стой себ? на здоровье и родителямъ на радость.
-- Я, господа, конечно, не поэтъ, -- началъ Панасюкъ съ сознаніемъ собственнаго достоинства, -- но есть, господа, такія вещи, такія чудеса, которыя прозой не передашь. И въ данномъ случа?, по моему, челов?къ, испытавшій это; если даже онъ и не поэтъ -- все-таки, онъ обязанъ сухую скучную прозу переложить въ звучные стихи!!!
-- А стихи, д?йствительно, звучные? -- спросилъ осторожный Передрягинъ.
-- Да, звучности въ нихъ не мало, -- неопред?ленно отв?тилъ Панасюкъ. -- Вотъ вы сами услышите...
-- Да ужъ пора, -- раздался ревъ голосовъ. -- Десять минутъ прошло.
-- Разсказывайте, Панасюкъ!
-- Декламируй, Панасище.
-- Извольте, -- согласился Панасюкъ. -- Садитесь, господа, вс? -- такъ удобн?е. Только предупреждаю: если будете перебивать -- перестану разсказывать!
-- О, не томите насъ, любезный Панасюкъ. Мы будемъ тихи, какъ трупы въ анатомическомъ театр?.
-- И внимательны, какъ французъ къ хорошенькой женщин?!
-- Панасюкъ, не терзайте!
-- Начинаю, господа. Тихо!
IV.
Панасюкъ дернулъ себя за уголъ воротника, пригладилъ жидкіе б?лые волосы и началъ глухимъ торжественнымъ голосомъ:
Какъ я женился.
Я, не будучи поэтомъ,
Разскажу, что прошлымъ л?томъ,
Жилъ на дач? я въ Терновк?,
Повинуясь капризу судьбы-плутовки.
Какъ-то былъ тамъ вечеръ темный,
И ошибся дачей я...
Совершилъ поступокъ нескромный
И попалъ въ чужую дачу, друзья.
Вяжу комнату я незнакомую...
Вдругъ -- издали шаги и голоса!!
И пол?зъ подъ кровать я, какъ нас?комое,
Абсолютно провелъ тамъ два часа.
Входитъ хозяинъ, a въ рук? у него двустволка...
Р?зкій звонокъ въ передней перебилъ декламацію Панасюка на самомъ интересномъ м?ст?.
Панасюкъ бол?зненно поморщился и недовольно сказалъ:
-- Ну, вотъ, видите, и перебили. А говорили, что больше никого не будетъ...
Вошелъ запыхавшійся Сеня Магарычевъ.
-- Не опоздалъ я? -- крикнулъ онъ св?жимъ съ мороза, диссонирующимъ съ общимъ настроеніемъ голосомъ.
-- Носятъ тебя черти тутъ
