Аркадий Тимофеевич Аверченко
(1881—1925)
Главная » Чудеса в решете » Аркадий Аверченко, Чудеса в решете, страница 25

Аркадий Аверченко, Чудеса в решете, страница 25

по ночамъ, — недовольно зам?тилъ Мыльниковъ. — Не могъ раньше придти?! Панасюкъ уже давно началъ.

            — Очень извиняюсь, господинъ Панасюкъ, — расшаркался Магарычевъ. — Над?юсь, можно продолжать?

            — Я такъ не могу, господа, — раскапризничался Панасюкъ. — Что же это такое: ходятъ тутъ, разговариваютъ, перебиваютъ, м?шаютъ…

            — Ну, больше не будемъ. Больше некому приходить. Ну, пожалуйста, милый Панасюкъ, ну, мы слушаемъ. Не огорчайте насъ, дорогой Панасюкъ. Мы такъ заинтересованы… Это такъ удивительно, то, что вы начали.

            — Въ такомъ случа?, — кисло согласился Панасюкъ — я начну сначала. Я иначе не могу. — Конечно, сначала! Обязательно!

         

 

      V.

           

                                                                        Какъ я женился.

           

                                                    Я, не будучи поэтомъ,

                                                    Разскажу, что прошлымъ л?томъ

                                                    Жилъ на дач? я въ Терновк?,

                                                    Повинуясь капризу судьбы-плутовки.

           

                                                    Какъ-то былъ тамъ вечеръ темный,

                                                    И ошибся дачей я…

                                                    Совершилъ поступокъ нескромный

                                                    И попалъ въ чужую дачу друзья.

           

                                                    Вижу комнату я незнакомую,

                                                    Вдругъ — издали шаги и голоса! !

                                                    И пол?зъ подъ кровать я, какъ нас?комое,

                                                    Абсолютно провелъ тамъ два часа.

           

                                                    Входитъ хозяинъ, a въ рук? у него двустволка…

           

            Мы вс? затаили дыханіе, заинтересованные развязкой этой странной исторіи, какъ вдругъ мертвую паузу прор?залъ свистящій шопотъ экспансивнаго Вовы Туберкуленко:

            — Вотъ въ этомъ м?ст? ты, глупый Магарычевъ, и перебилъ чтеніе!.. Видишь?

            Панасюкъ нахмурилъ свои бл?дныя брови и поднялся съ м?ста.

            — Ну, господа, если вы каждую минуту будете перебивать меня, то тогда, конечно… я понимаю, что мн? нужно сд?лать: я больше не произнесу ни слова!

            — Чортъ тебя потянулъ за языкъ, Туберкуленко! — раздались возмущенные голоса. — Сид?лъ бы и молчалъ!

            — Да что же я, господа… Я только зам?тилъ Магарычеву, что онъ перебилъ насъ на этомъ самомъ м?ст?

            «Входитъ хозяинъ, a въ рук? у него двустволка»…

            — Н?тъ, больше я говорить не буду, — угрюмо про ворчалъ Панасюкъ. — Что же это такое: м?шаютъ.

            — Ну, Панасюкъ! Милый! Алмазный Панасюкъ. Даемъ теб? торжественное слово, что свиньи мы будемъ, базарные ослы будемъ, если скажемъ хоть словечко… Мертвецы! Склепы! Гробы!

            — Такъ вотъ что я вамъ скажу, господа: если еще раздастся одно словечко или даже шопотъ — ну, васъ! Ни звука отъ меня больше не добьетесь.

            — Читай, драгоц?нное дитя. Декламируйте, талантливый Панасюкъ. Мы умираемъ отъ нетерп?нія.

         

 

      VI.

           

            И снова началъ Панасюкъ:

            — Какъ я женился.

            Онъ благополучно прочелъ первые десять строкъ… Когда началъ одиннадцатую — нахмурилъ предостерегающе брови и подозрительно погляд?лъ на Туберкуленку и Магарычева.

            Наконецъ, дошелъ до потрясающаго м?ста: