за интимнымъ разговоромъ Мохнатыхъ съ Вострозубовымъ.
Подошелъ къ нему, обнялъ дружески за талію и шепнулъ:
-- Ну, что, легче теперь? Н?ту больше гр?ховъ?
Тоскливо погляд?лъ на него Мохнатыхъ.
-- Н?ту гр?ховъ? Это у меня-то? Да меня за мой посл?дній гр?хъ пов?сить мало! Братцы! Вяжите меня! Плюйте на меня! Я чужую жену соблазнилъ!
-- Какая мерзость! -- ахнулъ Полянскій, съ презр?ніемъ глядя на Мохнатыхъ. -- Хорошенькая?
-- Красавица прямо. Молоденькая, стройная, руки, какъ атласъ и ц?луется такъ, что...
-- Мохнатыхъ! -- сурово вскричалъ Полянскій, -- не говори гадостей. И теб? не стыдно? Неужели, ты не подумалъ о муж?, объ этомъ челов?к?, котораго ты такъ безчелов?чно обокралъ?!.
-- Жалко мн? его было, -- виновато пролепеталъ Мохнатыхъ, опустивъ гр?шную голову. -- Да что же д?лать, братцы, если она такая... зам?чательная...
-- Зам?чательная? ! А святость семейнаго очага? ! А устои? Говори, какъ ее зовутъ.
-- Да зач?мъ теб? это... Удобно ли?
-- Говори, развратникъ! Скажи намъ ея имя, чтобы мы молились за нее въ сердц? своемъ, молились, чтобы облегчить ея и твой гр?хъ... Слышишь? Говори!
-- Раба Божія Наталья ее зовутъ, -- тихо прошепталъ убитый Мохнатыхъ.
-- Наталья? Богъ тебя накажетъ за эту Наталью, Мохнатыхъ. А по отчеству?
-- Раба Божія Михайловна.
-- Михайловна? Какой позоръ... Не спрашиваю ея фамиліи, потому что не хочу срывать покрывала съ тайны этой несчастной женщины... Но спрошу только одно: неужели у тебя хватало духу бывать у нихъ дома, гляд?ть въ глаза ея мужу?!
-- Н?тъ... Я больше по телефону... Уславливался...
-- Еще хуже!! Неужели, раскаяніе не глодало тебя?! Неужели, этотъ номеръ телефона, ужасный преступный номеръ -- не вр?зался въ твою душу огненными знаками?! Не вр?зался? Говори: не вр?зался?
-- Вр?зался, -- раскачивая головой, въ порыв? безысходнаго горя, прошепталъ Мохнатыхъ.
-- Ты долженъ забыть его! Слышишь? То, что ты д?лалъ -- подло! 27--18?
-- Что, номеръ? Н?тъ... Хуже! Больше!
-- Еще хуже? Еще больше? Какой же?
-- 347--92.
-- Ага... Наталья Михайловна... Такъ-съ. Какъ же ты подошелъ къ ней? Какимъ подлымъ образомъ соблазнилъ эту несчастную?..
-- А я просто узналъ, что за ней ухаживалъ См?лковъ. Встр?тилъ ее да и разсказалъ, что См?лковъ всюду хвастается поб?дой надъ ней. Выдумалъ. Ничего См?лковъ даже и не разсказывалъ... А она возмутилась, прогнала См?лкова... Я и сталъ тутъ ут?шать ее, сочувствовать.
-- Трижды подло, -- разс?янно зам?тилъ Полянскій, описывая что-то карандашомъ на обрывк? конверта.
-- Вс? гр?хи? -- спросилъ Крутоновъ, разливая въ стаканы остатки восьмой бутылки и набивая ротъ куличемъ. -- Во всемъ признался?
-- Кажется, во всемъ.
-- Ну, вотъ видишь. Легче теперь?
-- Кажется, легче.
-- Ну, вотъ видишь! Говорилъ я, что мы тебя облегчимъ... И облегчимъ!
-- Конечно, облегчимъ, -- серьезно и строго подтвердилъ Вострозубовъ.
-- Камень съ души снимемъ, -- пооб?щалъ Полянскій.
-- Вс? камни снимемъ! Камня на камн? отъ твоихъ гр?ховъ не останется.
