Аркадий Тимофеевич Аверченко
(1881—1925)
Главная » Чудеса в решете » Аркадий Аверченко, Чудеса в решете, страница 60

Аркадий Аверченко, Чудеса в решете, страница 60

брать, будешь къ такимъ пустякамъ придираться, такъ в?дь съ тобой никому житья не станетъ!

            — Другими словами, ты просто хочешь сказать, что я непріятный челов?къ…

            — Богъ съ тобой! Ты такъ же пріятенъ, какъ л?томъ холодный лимонадъ!

            — Это иронія?

            — Правда! Сущая правда въ трехъ частяхъ съ эпилогомъ.

            — Что ты этимъ хочешь сказать?

            — Ч?мъ?

            — Вотъ этимъ… Эпилогомъ. Не хочешь ли ты намекнуть, что для нашей дружбы требуется уже эпилогъ?

            — Зяка, отстань, старая ты, разсохшая бочка. У тебя, кажется, начинается манія пресл?дованія!

            — Хорошая манія пресл?дованія! Третьяго дня, когда мы встр?тились на Московской, ты еле поздоровался со мной, a когда я хот?лъ теб? разсказать о своей размолвк? съ Утюговымъ — ты просто уб?жалъ..

            — Зяка! Да пойми же ты, что я шелъ съ дамой! Ты могъ ц?лый часъ разсказывать свои исторіи и инциденты съ Утюговымъ — не могъ же я заставлять свою даму ждать меня!

            — Ну, да… А познакомить даму съ Зякинымъ — это намъ не пришло въ голову? Зякинъ недостоинъ дамскаго общества? Онъ грубъ, тяжелъ, невоспитанъ…

            — Да изволь, познакомлю тебя хоть завтра. Сд?лай одолженіе!

            — Значитъ, ты хочешь ув?рить меня, что ничего противъ меня не им?ешь?

            — Да постой… Разв? ты сд?лалъ что-нибудь такое, что заставило бы меня относиться къ теб? враждебно?

            — Вотъ! Я именно и хот?лъ спросить тебя: что я такое сд?лалъ, что ты относишься ко мн? враждебно?

            — Да я не отношусь къ теб? враждебно! Вотъ характерецъ!

            — Не относишься? Ну? А я зам?тилъ, что у тебя по отношенію ко мн? какая-то злобная иронія. Я, в?дь, наприм?ръ, давеча просто, по-дружески посов?товалъ теб?: «поливай цв?ты почаще…» Къ чему же это ироническое насм?шливое: «слушаю-съ, ваше благородіе!»? Обидно. Оскорбительно!

            — Съ чего ты взялъ, помилуй! Просто пришло въ голову и отв?тилъ шутливо. Если съ тобой нельзя даже пошутить — ты скажи прямо!

            — Значитъ, ты находишь, что у меня тяжелый характеръ?

            — Н?тъ! Не нахожу!

            — А что жъ ты, давеча, сказалъ: «ну, и характеръ!»?

            — Это я съ восторгомъ сказалъ. Ты не понялъ тоже.

            Безсильно опустившись въ кресло, Зякинъ обхватилъ свою голову руками и съ бол?зненнымъ стономъ прошепталъ:

            — Боже, сколько насм?шки. Сколько холода и ненависти! За что, за что?

            — А убирайся ты къ чорту! — неожиданно вскричалъ хозяинъ. — Слышишь? Ты мн? надо?лъ.

            Чувство н?котораго удовлетворенія появилось на лиц? Зякина.

            — Ну, вотъ видишь… Наконецъ-то, ты заговорилъ искренно, наконецъ-то, вырвалось у тебя неподд?льное чувство по отношенію ко мн?. Зач?мъ же притворяться, показывать дружбу и симпатію ко мн?, которой давно уже н?тъ и въ помин?…

            Хозяинъ вскочилъ на ноги и б?шено заоралъ:

            — Да пойми ты, идіотъ ты аргентинскій, тухлая ты ослятина, свинячья прямая кишка — пойми, что ты святого доведешь до того, что онъ дастъ теб? по твоей искаженной обидой морд?!!! Ну, можно ли им?ть такую физіономію?! В?дь отъ нея молоко скиснетъ!! Матери будутъ преждевременно рожать!! Лошади сорвутся съ привязи и зв?ри завоютъ въ логовищахъ.